– Сенда довольно скоро придет в себя, – небрежно произнес князь, отодвигая стул. – Она – женщина разумная.
– Я молю Бога, чтобы ты оказался прав. У бедняжки разбито сердце.
Он позвонил, и вошедший слуга церемонно налил графине чашку чая. Подув на него, она отпила глоток, причмокнула от удовольствия и поставила чашку с блюдцем на стол.
– Зимой нет ничего лучше горячего чая. Итак. Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я для тебя что-то сделала, не так ли?
– Да. Во-первых, это тебе причитается за бал. – Он пододвинул к ней через стол конверт, поверх которого лежала узкая бархатная коробочка.
На минуту слезы были забыты. Графиня Флорински схватила коробочку своими пухлыми пальчиками и с любопытством открыла ее.
– О, Вацлав! – выдохнула она. Ее огромные глаза, казавшиеся из-за очков еще больше, влажно заблестели.
– Ну-ка, надень их. Посмотрим, как ты будешь выглядеть.
Графиня церемонно сняла свои старые очки в металлической оправе и нацепила на нос новые, в золотой.
– Даже стекла мои! – растроганно воскликнула она.
Князь небрежно махнул рукой.
– Это всего лишь небольшой знак моей признательности за восхитительный праздник.
Пока он говорил, графиня положила старые очки в футляр и, опустив его вместе с конвертом в черную атласную сумочку, захлопнула украшенный кисточкой замок. Широко разинутая пасть сумки жадно проглотила сокровища, как заглатывающая добычу рыба. Она опустила сумку на пол рядом со своим креслом и выпрямилась, вновь приняв церемонный и деловой вид.
– Итак, мой дорогой. Ты ведь позвал меня не только для того, чтобы вручить мне очки?
Он уставился на нее.
– Моя дорогая Флора! Ты меня обижаешь, – сказал князь, напуская на себя оскорбленный вид. – Ты ведь не можешь не знать, как мне приятно бывать в твоем обществе?
– Боюсь, мне очень трудно в это поверить, – со вздохом произнесла она. – Я отлично тебя знаю, Вацлав.
На его лице ничего не отразилось, но в голосе звучало невольное уважение.
– Ты очень проницательная женщина, Флора. Она ждала, попивая чай.
– Как я уже говорил, мадам Бора сильная женщина, но она страшно подавлена, поэтому я рассчитываю на тебя.
– Неужели?
– Да. Ты больше чем кто-либо можешь помочь ускорить ее выздоровление.
– Но тебя ведь волнует не ее здоровье. Он красноречиво пожал плечами.
– Меня очень даже волнует ее здоровье. Как и здоровье любого человека, живущего под моей крышей.
Ему не удалось провести графиню.
– Понимаю, – сказала она, сложив на коленях свои пухлые розовые ручки.
– Насколько я знаю, ты ее единственный друг. – Теперь настал черед графини пожать плечами. – А раз так, то ее скорейшее выздоровление тебя также интересует.
– У нее глубокий душевный кризис, а такие вещи сильно вредят здоровью. Она умирает изнутри. Ее бросил любимый человек, Вацлав. Самая настоящая трагедия… Боюсь, нам будет трудно придать ее жизни новый смысл.
Он кивнул.
– Может быть, и трудно. Но не невозможно. Думаю, я знаю противоядие, которое ей нужно.
– Какое?
– Мы сделаем так, чтобы она занималась своим любимым делом: играла. У нее будет занятие, которое отвлечет ее от сиюминутных переживаний. У нее не останется времени на то, чтобы чахнуть от тоски.
Графиня обдумала его слова, затем одобрительно кивнула. На ее губах появилась слабая улыбка.
– Наверное, ты прав.
– Отлично, ты поможешь мне в этом, Флора. Поддержи ее морально. Убеди ее приняться за работу, забыть этого человека и так далее. Надеюсь, ты понимаешь меня?
Она снова кивнула. Он улыбнулся.
– Договорились. Я очень доволен. От этого выиграет не только мадам Бора, но и ты.
– Каким образом?
– Будет много праздников и спектаклей, за которые ты получишь хорошие комиссионные.
– Я ее друг, Вацлав, – сурово сказала графиня. – Мой долг защищать ее.
– От кого?
– От тебя.
– От меня? – Он рассмеялся, но в его смехе слышалось уважение. – Даже если это противоречит твоим собственным интересам?
– Это зависит от разных обстоятельств. Она очаровательна, восхитительно наивна и опасно впечатлительна. А ты, Вацлав, несмотря на всю твою аристократическую внешность, самая настоящая акула.
Князь задумчиво посмотрел на нее.
– Меня по-разному называли, – протянул он, потирая подбородок, – но акулой – никогда.
– Вечно голодная акула. Мне можно не напоминать тебе, что Татьяна Ивановна ушла из Theatre Francais?
– В самом деле?
– Да, – фыркнула графиня. – Можно подумать, ты ничего об этом не знал.
Он кивнул и, поднявшись со своего места, приблизился к ней.
– Значит, я могу рассчитывать на твою помощь?
Она глубоко вздохнула и подняла на него глаза: огромные, увеличенные очками, они впервые смотрели печально и тускло.
– Разве у меня есть выбор? Князь скупо улыбнулся.
– Ты вольна поступать, как тебе хочется.
– Да… – прошептала она. – Но иногда я в этом сомневаюсь.
– Думаю, ты знаешь, как сделать лучше для вас обеих. – Он помолчал. – Ты всегда с удивительной ловкостью умела отделить долг перед другими людьми от долга перед собой. Не думаю, что именно сейчас тебя вдруг покинет этот талант.
– Сейчас другое… Мне надо обо всем подумать. Она может пострадать при этом. Я очень дорожу дружбой с ней и не хочу приносить ее в жертву.
– Разумеется. – Он украдкой посмотрел на нее. – В этом нет никакой необходимости. Я уверен, что за неделю ты сможешь поднять ее на ноги. Она будет тебе очень благодарна за поддержку.
Графиня сжала губы.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – взволнованно проговорила она.
– Флора, если все будет, как мы решили, она получит то, что хочет, – театральную карьеру, а ты получишь то, что ты хочешь, – глубокую дружбу… и немного денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175