Вера профессиональным взглядом окинула Сенду с головы до ног. Затем удовлетворенно кивнула сама себе, хотя лицо ее по-прежнему ничего не выражало. Превратить робкую, непритязательную женщину в сказочную принцессу, хотя бы на время сегодняшнего спектакля и бала, будет совсем не трудно. За еще сонными глазами, очевидной неуверенностью и отвратительным платьем скрывалась чудесная фигура. Благородная фигура, редкая и замечательная. Торс с удлиненной талией, длинные ноги, роскошные, хотя и непокорные, рыжие волосы. Чем внимательнее Вера рассматривала ее, тем больше вдохновлялась. Девушка в самом деле обладала чертовски редкой, ослепительной красотой, которую так легко подчеркнуть и заставить полностью расцвести. Подобно тому как распускается в тепле розовый бутон. Да!
Она медленно кружила вокруг Сенды, пристально разглядывая ее и испытывая одновременно чувство возбуждения и поражения. Каким чудом вызвать к жизни некое восхитительное видение неземной красоты, которое сможет пленять и дразнить, танцевать вальс и полонез и посрамит всех этих мерзких, богатых, сверхтитулованных престарелых светских львиц? И тут молнией вспыхнуло и засверкало вдохновение, заставив ее замереть на месте, затаив дыхание.
Молодость.
Невинность.
Простота.
Роза в пыли.
Неожиданно у нее закружилась голова, и все поплыло перед глазами. Она уже видела его: видение из тафты цвета увядающих роз.
Вера Ламот жила ради таких вот минут, когда могла упиваться мощью своего творческого таланта и власти. Но лицо ее по-прежнему оставалось сдержанным и невозмутимым. Она знаком попросила Сенду медленно повернуться кругом и затем заговорила спокойно, почти мечтательно.
– Хорошо, – коротко сказала она, взглянув на графиню Флорински. – Я посмотрю, что можно сделать. Но ничего не обещаю. – Вера держалась царственно прямо, предвкушая удовольствие от того, что собиралась сотворить.
– Ну, слава Богу! – залилась счастливой трелью графиня Флорински, скрестив от удовольствия руки на своей необъятной груди. – Я знала, что могу положиться на вас, мадам! Как вы меня обрадовали! Какой груз вы сняли с моей души! – Графиня повернулась к Сенде, схватила ее за обе руки и любовно сжала их. – Ну, голубушка, мне бы так хотелось остаться с вами, но, к сожалению, долг зовет. – Она неожиданно приподнялась на цыпочки и чмокнула Сенду в щеку.
Сенду тронул этот жест, но она была в ужасе от того, что ей придется в одиночестве претерпевать свою первую в жизни примерку.
– Вам надо идти? – Голос ее звучал испуганно. – Не успела моя сказочная крестная появиться из ниоткуда, как вновь исчезает. – Она нервно прикусила нижнюю губу.
– Нет, нет, нет, милочка. – Графиня показала рукой в сторону Веры. – Это не я ваша сказочная крестная. Это она.
– Вы слишком добры, графиня, – проговорила портниха, стараясь скрыть удовольствие за непроницаемой маской, носить которую за прошедшие десятилетия она научилась в совершенстве.
– Ну, мне пора! – пропела графиня. – Я и так слишком замешкалась. У меня столько… Господи! Цветы! – Она легонько шлепнула себя по щеке. – Господи, я совсем забыла о них. – Она улыбнулась Сенде. – Видите, как трудно устраивать такие праздники, как день рождения княгини. Вы и представить себе не можете, сколько у меня дел. Стол… музыка… цветы. Голубушка, у меня просто голова идет кругом. Не упасть бы в обморок! – Она поколебалась, затем в отчаянии поискала вокруг себя глазами и увидела на столе квадратную картонку. Схватила ее и стала яростно, как веером, обмахиваться ею. – Возможно… – запинаясь, проговорила она, – возможно, мне надо присесть на минутку… – Слова ее повисли в воздухе, и она, казалось, начала медленно никнуть и оседать.
Обеспокоенная, Сенда потянулась к ней, чтобы подхватить, но мадам Ламот кивнула своим ученицам – они бросились к графине и помогли ей опустить свое грузное тело в кресло красного дерева.
– Да, вот так. Мне намного лучше. Что это со мной случилось? Это так на меня не похоже… – Графиня прикрыла глаза, яростно обмахиваясь своим импровизированным веером. Сенда говорила что-то, но она не обращала внимания на ее слова. Затем прекратила обмахиваться. – Простите меня, голубушка. У меня какая-то каша в голове. Вы должны меня извинить.
– Вы сказали, что отвечаете за праздник? – спросила Сенда. – Я этого не знала.
– Конечно! – небрежно ответила графиня. – Всем это известно. Я зарабатываю на жизнь тем, что помогаю устраивать приемы. – Заметив изумленное выражение на лице Сенды, графиня сочла своим долгом объяснить свои слова, и взгляд ее огромных глаз стал отсутствующим. – Понимаете, после смерти моего Бориса, упокой Господь его душу, – он был гусарским офицером, таким высоким и красивым… таким лихим и стройным. Представляете, рейтузы так плотно сидели на нем, что натягивать их приходилось двум слугам! У него были такие широкие плечи и эти эполеты… Хоть убей, я никогда не пойму, что он во мне нашел. – Она помолчала, затем более слабым голосом продолжала: – Разумеется, я знаю. Это все знают. Офицерское звание Бориса потребовало почти всех денег, которые оставили ему родители, и он почему-то думал, что я богата.
– Ох, – Сенда всем сердцем сочувствовала своей новой знакомой. – Как ужасно, должно быть, было узнать об этом.
– Нет, вы не должны так плохо думать о нем. Это очень длинная история, голубушка, достаточно сказать, что мой дорогой Борис проиграл все до последнего рубля, а потом… Ох, милочка!.. покончил жизнь самоубийством, оставив меня одну с огромными долгами. И вот я взяла, как говорится, быка за рога и пошла работать, чтобы расплатиться с ними и заработать себе на жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175