– Она пристально смотрела на него. – Так просто.
– На этот раз он ушел навсегда, – прошептал Скольник. – Теперь ты свободна. Память о нем больше не сможет держать тебя в плену.
Она кивнула.
– Как странно, правда? Я столько лет хотел тебя, и когда наконец занялся с тобой любовью, то только для того, чтобы разогнать тени прошлого.
– Все было так… как ты ожидал?
– Это было хорошо. Это было очень хорошо. Но нет, я ждал другого. Я думал, ты всегда будешь ускользать от меня. И… знаешь что?
Тамара покачала головой.
– Ты по-прежнему ускользаешь от меня. Я знаю, что это никогда больше не повторится. Но… я рад, что у нас это было.
Тамара целомудренно коснулась губами его щеки.
– Я тоже. Я думала, что покончила с занятиями любовью.
– Я бы сказал, что ты едва успела начать. У тебя впереди целая жизнь, полная любви.
Она взяла его руку и нежно сжала ее.
– Спасибо, О.Т., за то, что ты снова дал мне почувствовать себя женщиной.
– Не думаю, что ты когда-либо утрачивала это чувство. Возможно, оно просто… ненадолго спряталось от тебя.
– Возможно…
Скольник медленно сел и потянулся, затем глубоко вздохнул и огляделся, ища глазами свою одежду.
– Ну что же, думаю, мне пора, а то ты никогда не закончишь собираться. – Он перекинул ноги через край кровати и, встав, принялся одеваться.
Кивнув, Тамара последовала его примеру.
– Мне надо бы побыстрее закончить свои сборы, иначе придется заниматься этим всю ночь, ведь мы отправляемся рано утром. Инга как раз сейчас берет билеты на поезд до Нью-Йорка.
Скольник удивленно поднял брови.
– А почему не на самолет? Это гораздо менее утомительно и намного быстрее.
– А также намного дороже. И потом – я никуда не спешу. – Она улыбнулась. – У меня сколько угодно времени, а поездка на поезде займет только пять дней.
– А что ты будешь делать, когда приедешь в Нью-Йорк?
– Мы побудем там с недельку, а затем забронируем каюту на первый пароход, отправляющийся в Европу. Потом нам скорее всего придется сделать пару пересадок. Ты же знаешь, до Палестины нет прямых рейсов.
– Да, думаю, что нет. – На его лице появилась недовольная гримаса. – Знаешь что? В качестве прощального подарка я оплачу твой проезд…
– О.Т.!
Он поднял руку, отметая ее возражения.
– Ничего не говори, я хочу это сделать. Мне невыносима мысль о том, что ты собираешься путешествовать третьим классом.
Она рассмеялась.
– Нельзя сказать, что мы собираемся ехать совсем без удобств. И потом, нас ведь двое. Я еду с Ингой. Я не могу позволить себе потратить больше денег на ее проезд и не могу ждать, что ты оплатишь также и его.
– Конечно, оплачу. Это мои деньги, и я могу тратить их так, как мне заблагорассудится. Это одна из приятных сторон богатства. Никто не может указывать тебе, как не следует тратить деньги. Ты же не думаешь, что я могу спокойно смотреть на то, как самая любимая из моих звезд путешествует не первым классом, правда?
Она благодарно вздохнула.
– Ладно, уговорил. Тебе всегда удается выдумать какой-нибудь хороший предлог, чего-чего – а этого у тебя не отнимешь.
– Ну и прекрасно. Я позабочусь о том, чтобы тебе утром доставили билеты. И ты ими воспользуешься – это решено. – Он помолчал. – Не сердись на меня, но билеты будут туда и обратно. Дата возвращения будет оставлена открытой.
Тамара начала было протестовать, но он не дал ей и рта раскрыть.
– Если ты не вернешься, то через год всегда сможешь сдать их и получить деньги. Договорились? – Он протянул ей руку.
Она улыбнулась. По всей видимости, он по-прежнему не допускал мысли о том, что она уезжает навсегда.
– Договорились, – сказала Тамара, пожимая его руку.
– Если ты когда-либо застрянешь в Тимбукту или тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. Хорошо?
– Хорошо. Непременно. – Она проводила его до двери.
– Удачи тебе, – сказал он. – Надеюсь, ты найдешь свое счастье.
Оскар Скольник даже не пытался уснуть. Ложиться в постель было бы совершенно бесполезно. Так бывало всегда после нового крупного приобретения. Всякий раз от сознания того, что теперь оно принадлежит ему, его охватывало какое-то нервное возбуждение и не давало ему уснуть.
Он сидел в полутемном кабинете принадлежащего ему особняка и не мог оторвать глаз от светящихся красок картин, которые прежде украшали стены гостиной в «Тамагавке». В погруженной в полумрак комнате лишь они одни были ярко залиты светом. Казалось, все пять картин светятся и живут какой-то своей божественной жизнью.
Скольник довольно попыхивал трубкой. Ему всегда хотелось иметь эти картины, и вот теперь они принадлежат ему. Даже после того как Каценбах получил свои десять процентов, сумма, которую Оскар заплатил за них, лишь чуть-чуть превысила треть их настоящей рыночной стоимости. Это была самая выгодная сделка из всех, которые он когда-либо заключал. Жаль только, что не удалось заполучить Матисса.
У него за спиной послышался шорох, и, обернувшись, он увидел красивое личико, выглядывающее из-за двери.
– О.Т., ты не хочешь лечь? – послышался заспанный голос.
– Позже, – ответил он, не скрывая скуки. – Возвращайся в постель, Марисса. Я хочу побыть один.
Надув губки, девушка послушно удалилась. Услышав, как закрылась дверь, Скольник облегченно вздохнул. Это была всего лишь одна из тысяч питающих надежды девиц, составлявших то необозримое море девушек, из которых он мог выбирать себе подружек. Их было так много – тех, кто считал, что, став его любовницей, они приобретают волшебный пропуск к статусу звезды, маленьких дурочек, которые на самом деле могли рассчитывать лишь на какую-нибудь эпизодическую роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175