В данный момент он и еще несколько актеров осматривали театр.
Облегченно вздохнув, она сосредоточилась на чтении сценария «Дамы с камелиями», в который уже раз возблагодарив Бога за то, что во время их бесчисленных послеобеденных лесных свиданий Шмария научил ее читать и она самостоятельно продолжала учиться все эти три года. Но читала Сенда недолго. Вскоре она погасила единственную лампу, освещавшую комнату, которую делила со Шмарией и Тамарой, и впервые за много недель заснула крепким, безмятежным сном.
На следующий день в четыре часа Сенда в одиночестве мерила шагами сцену частного театра дворца Даниловых. Приставленный к ней слуга оставил ее одну и ждал снаружи в фойе. Сморщив от усердия лицо, Сенда повторяла по памяти свою роль. То возвышая, то понижая голос, она проникновенно декламировала:
– «…все мои желания беспрекословны. И я нашла в лице герцога такого человека, но его преклонный возраст не дает необходимых мне защиты и утешения, и потом у нас разные потребности. Затем я встретила тебя. Молодого! Страстного! Счастливого! Те слезы, которые, я видела, ты проливал из-за меня, твое беспокойство о моем здоровье, твои таинственные визиты во время моей болезни… твоя честность. Твой энтузиазм… твой энтузиазм… твой энтузиазм…» – Ей пришлось снова заглянуть в сценарий. – О черт! – вырвалось у нее, затем она прикусила свою розовую нижнюю губку и нахмурилась. На ее глазах выступили слезы разочарования.
Она должна была играть главную роль, а следовательно, ее текст был самым большим. Больше, гораздо больше, чем она ожидала. Теперь Сенда ясно понимала, какую ошибку совершила. Сыграть роль Маргариты Готье было не таким простым делом, как ей это казалось. И подумать только, она считала, что знает всю пьесу наизусть! Наизусть!
Сенда тяжело вздохнула. Не то чтобы она вообще не помнила слов, они вертелись у нее на кончике языка. Но произносить их вслух, вкладывая в них определенные чувства, – нет, это было уж слишком… Она просто не могла сделать все это одновременно.
Нахмурившись, Сенда хлопнула раскрытой тетрадкой со сценарием по правому бедру. Гнев и разочарование исказили ее скуластое лицо. Может быть, она слишком торопит события? В конце концов, утренняя репетиция прошла не так уж и плохо. Ей была нужна только помощь суфлера… раз двадцать или тридцать в течение спектакля. И только!
Слишком много.
И все же…
Она устало отбросила в сторону сценарий и опустилась на красную шелковую кушетку, бывшую предметом реквизита. Молча обвела взглядом пустую сцену, затем сама себе кивнула, чувствуя, что начинает понемногу расслабляться. Теперь наконец-то она могла спокойно рассмотреть небольшой театр. Это была настоящая сокровищница!
Сенду поразила окружавшая ее беззастенчивая роскошь. Никогда, даже в самых дерзких своих мечтах, она не могла себе представить, что такие сказочные вещи существуют на самом деле. Это был настоящий праздник для глаз. Все сто шестьдесят кресел были выполнены в стиле Людовика XVI, с прекрасной резьбой, богатой позолотой и дорогой зеленовато-голубой бархатной обивкой.
И это еще не все. Над задними рядами нависал восхитительный балкончик с перилами, настоящая симфония в стиле рококо, который вмещал еще тридцать зрителей, а по обеим сторонам от сцены располагались две роскошно убранные ложи, на шесть мест каждая.
Сделав примерный подсчет, она покачала головой, не веря своим глазам. Казалось невероятным, чтобы этот театр – частный в частном доме – мог вместить двести два зрителя. Большинство провинциальных театров, в которых они выступали, были намного меньше. И, конечно, не были такими красивыми.
Закончив осмотр, Сенда решительно сжала губы и встала. Довольно бездельничать, пора приниматься за работу.
Она подняла сценарий и снова заняла место в центре сцены. Некоторое время молча постояла, затем сделала глубокий вдох.
– «… Слезы, которые я видела, ты проливал из-за меня, твое беспокойство о моем здоровье, твои таинственные визиты во время моей болезни… твоя честность. Твой энтузиазм. Все заставляло меня видеть в тебе того единственного, кого я призывала из самых глубин своего одиночества…»
Неожиданно из ложи справа от нее донеслись одинокие аплодисменты. Она испугалась и, не закончив предложения, отступила на несколько шагов в глубь сцены и посмотрела вверх. Из-за портьеры показался князь, одетый в облегающий черный костюм. Скрытое глубокой тенью, его лицо напоминало бесчувственную маску, но глаза, блестящие, сосредоточенные глаза, выдавали крайнее эмоциональное напряжение.
– Это был весьма необычный монолог, – мягко проговорил он хорошо поставленным голосом, свойственным представителям высшего сословия. – Как правило, меня не слишком трогают театральные постановки. Большинство из них нагоняют на меня скуку, навевают сон, а если и нет, мне все равно трудно забыть о реальности и перенестись в мир грез. Но вы очаровали меня. Вы – превосходная актриса.
Сенда слегка наклонила голову.
– Ваша светлость слишком добры. Вашу похвалу следует отнести к господину Дюма, а не ко мне. Без сомнения, вас взволновала его пьеса, а не я.
– Напротив, мадам. Вы к себе несправедливы. Вы – очень талантливая молодая актриса. – Князь помолчал, взявшись кончиками пальцев за позолоченные перила ложи. – На какое-то мгновение вы действительно заставили меня поверить в то, что вы и есть злосчастная Маргарита Готье. Всем сердцем я был с вами. – Он, не мигая, смотрел на нее. – И, прошу вас простить мне мою откровенность, вы также необычайно красивы.
Сенда посмотрела ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175