– Мне кажется, сейчас нам не следует ломать над этим голову, – заметила она. – Это отвлекает нас от главного, а главное – это свидания Хоторна с блондинками.
Паскаль знал, почему Джини так говорит, и не сомневался, что она будет сопротивляться любому повороту этой истории к той войне и прошлому ее отца.
– Возможно, – задумчиво ответил он. – Возможно, Джини. Но тут, в самом сердце этой истории, есть какое-то темное пятно, и я хочу понять, что это за пятно.
– Послушай, давай для начала хотя бы встретимся с Макмалленом и поговорим с ним.
– Хорошо.
Паскаль отошел в сторону и сел. Он почувствовал внезапную напряженность, возникшую между ними, и это встревожило его. Это был все тот же нерешенный вопрос, который стоял раньше и продолжал стоять сейчас. Это было связано с поведением ее отца в Бейруте, той покорностью, с которой Джини подчинилась ему, и оправданиями, которые она до сих пор продолжала выдвигать в свою пользу. На секунду Паскалю представилась фигура Сэма Хантера, который по-прежнему возвышался между ними непреодолимым препятствием. Даже сейчас, с грустью подумал Паскаль, им с Джини ни за что не сойтись во мнении на тот счет, что же представляет собой этот человек – ее отец.
Паскаль считал, что, находясь в Вашингтоне, Сэм Хантер безвреден и не оказывает на Джини никакого влияния, но вот он вернулся и вновь преследует их. Он возник из-за темных кулис этой истории, которую распутывают они с Джини. Хоторн, Ромеро, Хантер, Макмаллен… Прошлое всех этих людей пересеклось в одной точке – во Вьетнаме. Паскаль устало провел ладонью по лицу. Сейчас лучше ничего не говорить, а просто подождать. Возможно, Джини права, и этот вьетнамский аспект истории окажется абсолютно ни при чем. Он взглянул на часы. Слившись воедино, стрелки застыли на двенадцати.
– Пора, Джини. Набирай номер.
Джини так и сделала. Трубку сняли после первого же гудка. Ответил уже знакомый ей голос. Ни она, ни он не назвали себя, но Джини поняла, что разговаривает с доктором Энтони Ноулзом. Он перешел сразу к делу.
– Спасибо, что позвонили, – сказал он. – Якоб очень хочет встретиться с вами и с вашим другом. Он спрашивает, знаете ли вы ресторан, в котором было бы удобно это сделать. Он говорит, что вы должны знать «заголовок» этого ресторана. Нет, не произносите его. Так знаете или нет?
– Да, – ответила она, – я знаю такое место. – Джини подумала, что, помимо всего прочего, головоломки Макмаллена представляли собой еще и тест на сообразительность. – Я выбрала его из трех, – осторожно продолжала она. – Это просто божественное место.
– Прекрасно, – послышался радостный голос Ноулза. – Приезжайте туда сегодня в шесть часов вечера. Внутрь не заходите, ждите снаружи. Если возникнут какие-то проблемы, позвоните по этому же номеру в девять вечера. После девяти телефон будет отключен. Вы все поняли?
– Поняла.
Не сказав больше ни слова, Ноулз повесил трубку. Паскаль не спускал с Джини пристального взгляда.
– Это был сам Макмаллен?
– Нет, его бывший преподаватель, Ноулз.
– Любопытно. Значит, ему помогают. Я так и думал. Кафе «Пэрэдайз»? Во сколько?
– В шесть. Мы должны ждать снаружи.
– Хорошо.
Паскаль быстро отошел в сторону и стал проверять свою сумку с фотопринадлежностями. Он взял свою толстую записную книжку, и Джини увидела, как к нему возвращаются знакомые ей уверенность и энергия.
– Сначала несколько телефонных звонков, а потом – в путь. На моем мотоцикле мы домчимся туда меньше чем за час.
– На этом мотоцикле? Сто километров? А стоит ли торопиться, Паскаль? Встреча состоится не раньше шести. Нам пока рано выезжать.
– Нет, не рано, – метнул в ее сторону острый взгляд Паскаль. – Мы точно знаем о Макмаллене три вещи. Во-первых, изворотлив. Во-вторых, умен. И, в-третьих, прошел выучку в коммандос. Поэтому до встречи с ним я намерен обследовать это место. Я хочу хорошенько осмотреть этот ресторан и саму площадь Пэрэдайз-сквер до наступления темноты.
Глава 26
Они насквозь продрогли, пока доехали до Оксфорда. Холод пробирал до костей, воздух был напитан влагой. Легкий туман, низко стелившийся над рекой, сгустился, едва наступили сумерки. К тому времени, когда оба заняли удобную позицию на Пэрэдайз-сквер, он висел в воздухе желтоватыми клубами. Свет фонарей, освещавших площадь, потускнел. На какое-то мгновение туман рассеялся, но тут же вновь заволок все вокруг, резко ухудшив видимость.
Эта часть города, несмотря на близость известных колледжей, не отличалась ухоженностью. С ней соседствовали загоны и стойла ярмарки крупного рогатого скота, а на северной границе возвышались стены оксфордской тюрьмы. Грязь и запустение вызывали тягостное уныние. Если бы не редкие прохожие и машины, площадь можно было бы назвать мертвой.
Большинство стоящих на ней домов использовалось под крохотные офисы. Сейчас эти учреждения были закрыты и потому мрачны. Единственным источником света и жизни казались лишь яркие окна кафе «Пэрэдайз». Как раз напротив этих окон и остановились путешественники, заняв позицию поодаль, на краю площади.
Было без трех минут шесть, когда Паскаль, бросив ободряющий взгляд, взял Джини под локоть и повел к кафе. Судя по меню, вывешенному на витрине, это заведение специализировалось на блюдах греко-кипрской кухни. Ресторанный зал за стеклом казался совсем небольшим. Между несколькими студенческими компаниями сновали всего два официанта. Нервно вздрогнув, Джини осмотрелась по сторонам. Никого больше. Медленно протекли две минуты.
Прижавшись к Паскалю, чтобы согреться, она чувствовала, как напряжена каждая мышца его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140