Она посмотрела на снимки, сделанные Паскалем прошлой ночью, затем отвернулась и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя измотанной, выжатой и вконец запутавшейся. В голове у нее вертелась мысль: даже если она сейчас выйдет из этого дома, даже если проигнорирует угрозы С.С.Хоторна и сможет написать статью, сделает ли она это?
Несмотря на все, что случилось, Джон Хоторн защитил ее и Паскаля. Они были обязаны ему своими жизнями, – Джини поверила его отцу, когда он сказал это, и продолжала верить этому до сих пор. Он сознательно доверил им свою судьбу. И что же теперь – предать его публичному позору и унижению? Джини вернулась к окну. Внизу началась суета. Она увидела врача и двух медсестер. Дверцы «скорой помощи» были открыты, оттуда вынимали носилки. После этого дверцы захлопнулись. Она услышала звуки голосов: Джон Хоторн неразборчиво что-то говорил, затем послышались звуки бегущих ног. Еще через несколько минут двери в кабинет распахнулись, и в них появился Хоторн. Лицо его было еще более напряженным, чем прежде.
– Извините, Джини, – начал он, – там, внизу, творится черт знает что: охранники, врачи… Я вынужден попросить вас о помощи. – Он подошел к окну и быстро выглянул на улицу. – Мне только что сообщили, что британская контрразведка, по всей вероятности, вычислила, где находится Макмаллен. Вчера около восьми вечера он вылетел по фальшивому паспорту из аэропорта Мидлэндс. Они считают, что сейчас он в Риме, в том же отеле, где остановился его бывший научный руководитель Ноулз. Скоро, через час, а то и меньше, его должны задержать. А пока что два квалифицированных врача и две медсестры не могут, черт бы их побрал, справиться с моей женой! – сделал он сердитый жест в сторону двери. – Либо им не удалось дать ей успокаивающее, либо то, что они ей дали, на нее не действует… Я надеялся, я молился, чтобы хоть на сей раз обошлось без сцен. Все, что угодно, только не это! Пойдемте со мной, сами посмотрите.
Хоторн взял Джини за руку и быстро вывел ее в опустевший теперь коридор. Возле окна, выходившего на задний двор резиденции, он остановился.
– Взгляните, – пригласил он и повторил: – Взгляните сами.
Джини ясно видела Лиз. Та сидела на белой скамейке посередине лужайки. Солнце теперь светило ярче. День обещал быть хоть и солнечным, но холодным, а на Лиз было только летнее платье без рукавов. Ее била дрожь. Позади нее, на некотором отдалении кучей столпились охранники, врачи и медсестры.
– Она не пойдет с ними, – констатировал Хоторн. – Она не позволит им не только прикоснуться к ней, но даже близко подойти. И одеваться она не собирается. Она все это уже вытворяла раньше. Если они попытаются увести ее силой, она впадет в неистовство… Господи! Все, что угодно, только не это! Какой позор, какое унижение для Лиз! – Хоторн вздохнул. – И для меня.
Он обернулся и посмотрел на стоявшую рядом Джини.
– Все началось в том доме вчера вечером. Я наконец задернул шторы. Мне не хотелось, чтобы за этим кто-нибудь наблюдал, и уж тем более Ламартин. – Хоторн устало отвернулся. – Это продолжалось всю ночь и продлится еще целый день, если я что-нибудь не сделаю. Может быть, вы поговорите с ней? С двух часов утра она твердит, что хочет поговорить с вами. Мне кажется, если бы вы согласились, она бы могла поехать с врачами без скандала. По-моему, это вполне вероятно.
– Мне поговорить с ней?! – изумленно уставилась на него Джини. – Зачем, ради всего святого, ей со мной говорить, особенно теперь?
Хоторн с грустным лицом безнадежно пожал плечами.
– А разве вы не догадываетесь? – обреченно вздохнул Хоторн. – Она считает, что мы с вами спали. Скажите ей, ради Бога, что этого не было. Мне она не поверит, а вам может. Ну пожалуйста, Джини. Я понимаю, что не имею права просить вас ни о каких одолжениях, но я все же очень прошу вас сделать это…
– Ну ладно, если вы считаете, что это поможет, я с ней поговорю. Но врать я не собираюсь.
– Об этом я вас и не прошу. Довольно лжи. Хоторн повернулся и пошел вниз по лестнице. Джини последовала за ним. На первой лестничной площадке стояли изумительно красивые напольные часы. Джини замешкалась и взглянула на посла.
– Это те самые часы, которые подарил вам отец?
Хоторн молча кивнул и пошел дальше. Джини несколько секунд смотрела на часы, а затем поспешила за Хоторном.
На циферблате с изображениями солнца и луны были римские цифры. Причудливые стрелки показывали десять часов утра. Когда Джини и Хоторн спустились в вестибюль, механизм часов застрекотал, и они начали бить.
Глава 38
В восемь часов Паскаль был в Хэмпстеде, наблюдая за тем, как медленно поднимается солнце. В восемь пятнадцать он был в пустой квартире Джини в Айлингтоне, а в восемь двадцать уже ехал в своей машине.
Он быстро направлялся на юг в сторону Сент-Джеймс-Вуда. Ему казалось, что как минимум лет сто он только и делает, что ведет машину и звонит. Он был голоден, и ему хотелось спать. Голова его была такой же пустой, как утреннее небо.
Всю ночь он провел наедине со своими страхами, всю ночь он тщетно говорил с различными людьми, не имевшими представления о местонахождении Джини, всю ночь он попеременно названивал то в квартиру Джини в Айлингтоне, то в этот снятый ими дом, куда он сейчас направлялся. В его голове все еще звучали вопросы, оставшиеся без ответов, и телефонные звонки, на которые также никто не отвечал.
Добравшись до дома в Сент-Джеймс-Вуде, он резко затормозил на подъездной дорожке и увидел, что в доме снова горят огни. Свет пробивался из-за задернутых штор. В душе Паскаля зародилась слабая надежда. Выкрикивая имя Джини, он ворвался в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140