Он придержал для нее дверь и повел девушку по коридору. В отдалении Джини услышала звуки голосов. Коридор проходил вдоль фасада здания. Возле окна, выходившего на подъездную дорожку, Хоторн остановился, сделал ей знак подойти и выглянул наружу.
– Приехала «скорая помощь», – сказал он.
Джини посмотрела вниз. Там стояли две белые машины «Скорой помощи» без надписей, которые указывали бы на их принадлежность к той или иной больнице. Как раз в тот момент, когда Джини выглянула, двери машин распахнулись. На дорожке внизу послышались шаги.
– Отчасти именно поэтому я не мог прийти к вам раньше, – пояснил Хоторн. – Я должен был оговорить все детали, касающиеся Лиз. Сегодня же утром она будет помещена в лечебницу. Все кончено. Больше это не может продолжаться. Теперь дело только за формальностями. Мне осталось подписать бумагу, что я согласен на ее госпитализацию и лечение, но это я сделаю попозже, когда ее примут и обследуют. Врачи говорят, что это может подождать до полудня. И вот тогда все действительно закончится. – Он помолчал и посмотрел на Джини. – Может быть, после этого я почувствую облегчение.
Он потянулся, чтобы взять ее за руку, но затем раздумал.
– Нам сюда, – открыл он перед ней дверь. – У меня, возможно, не слишком хорошо работает голова. Вы должны простить меня за это, Джини. Слишком много было хлопот с Лиз и с ребятами из службы безопасности. Макмаллен ведь до сих пор не найден. Я уже забыл, когда в последний раз ел или спал… Впрочем, вы, судя по всему, тоже. Входите и присаживайтесь. Хотите кофе? Сандвичи? Что-нибудь выпить?
Комната, в которую он ее привел, была почти по-монашески аскетична. В нее вели двойные двери, которые он плотно закрыл. Жалюзи на окнах были подняты, из них виднелись сад перед резиденцией, кольцевая дорога и мечеть.
От спиртного Джини отказалась, и пока Хоторн наливал сам себе, она стояла у окна и напряженно смотрела в сторону мечети, пытаясь разглядеть дорогу от арабского строения к этому дому, но ее почти не было видно. Получил ли Паскаль ее сообщение, и если да, то понял ли его? Она повернулась, чтобы посмотреть на Хоторна.
– С Паскалем все в порядке? – спросила она. Хоторн встретился с ней взглядом.
– О да, вполне. Теперь ни вам, ни кому-то еще, кто вам дорог, ничего не грозит. Это я вам обещаю.
– Где он?
– Не знаю. Об этом, вероятно, известно моему отцу. Вам следует спросить у него. – Хоторн подошел к столу в дальнем конце комнаты и взял с него что-то. – Однако, как вы теперь, наверное, понимаете, мне известно, где он находился раньше. Я сознательно позволил ему сделать эти снимки, Джини. Более того, я, насколько было в моих силах, упростил ему эту задачу. Разумеется, вы придерживаетесь совершенно другого мнения о Ламартине. Я, если хотите, чувствовал себя перед ним в долгу, поэтому и пошел на это. Смотрите. – Он подошел к Джини, и теперь девушка увидела, что он держал в руках пачку фотографий. – Ламартину это не понадобится, – сказал он уже совсем другим голосом, в котором слышалось заметное напряжение. – Он не сможет их использовать. Примерно в час ночи он вышел из дома, который вы взяли в аренду, оставив там все свое фотооборудование и пленки. С моей точки зрения, для нас это был подлинный и совершенно неожиданный подарок. Я собирался объяснить вам, что он сделал, но теперь в этом нет необходимости. Вы и сами можете взглянуть.
Посол протянул ей черно-белые фотографии, до сих пор липкие после печати. Джини смотрела на женщину, находившуюся вместе с Хоторном, которая внешне почти не отличалась от нее самой. Перед ней была Лиз со светлыми волосами, затем с черными…
– Теперь вы понимаете? – спросил Хоторн, внимательно наблюдая за ней.
– Нет, честно говоря, не совсем, – ответила Джини, возвращая снимки.
– Лиз любит играть различные роли. Особенно в сексуальных играх. – Хоторн повернулся и швырнул карточки обратно на стол. – Дело в том, что для Лиз секс крайне сложен, если он не напоминает театральное действо. У нее в запасе есть множество сценариев, в том числе и жестких, с участием нанятых за деньги «актрис». Она хочет верить, что в состоянии возродить мое влечение к ней как к женщине, и те усилия, которые она прилагает для этого, достойны сожаления. Она пытается стать какой-то другой женщиной, которая, по ее мнению, понравилась бы мне больше, чем она сама. В прошлом декабре, когда она рассказала Макмаллену ту глупую историю, которую он впоследствии скормил вашей газете, там фигурировала проститутка с белыми волосами. Насколько мне известно, вы потом с ней беседовали.
– Да.
– Эта девица оставила меня холодным, как лед, и, по-моему, Лиз это поняла – Хоторн бросил на Джини ничего не выражающий взгляд. – Вот почему сейчас, когда она впала в отчаяние и поняла, что ей наконец нужно дать вам с Ламартином какие-то более осязаемые улики, она сочла лучшим способом доказать, что у меня действительно назначено свидание с некой блондинкой, сыграв эту девицу самой. Знаю, знаю… – сделал он быстрый жест рукой. – Это не могло сработать. Но Лиз не имеет ни малейшего представления о возможностях современной съемочной аппаратуры. Кроме того, она не ожидала оказаться в комнате с поднятыми шторами и при полном свете. Она, видимо, считала, что вы ограничитесь несколькими сделанными наспех снимками светловолосой женщины на пороге, и этого будет довольно. Когда же она оказалась в комнате со мной… Что ж, Лиз не очень хорошо умеет управлять собой, особенно в таких ситуациях. – Хоторн смотрел в пустоту. – С одной стороны, мой отец, я полагаю, в любом случае не стал бы придавать планам Лиз чересчур большого значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140