Ведь речь всего лишь о каком-то Джоне Хоторне. Прав я или нет?
– А что, если я не верю, будто подобные свидания вообще когда-либо имели место? Нет, ты не ослышался: я не верю, что тебе удастся увидеть там Хоторна или какую-то блондинку, не говоря уже о том, чтобы их сфотографировать. Их там попросту не будет. Нет, Паскаль, ты не дождешься их.
– А откуда тебе это известно? – накинулся он на нее. – Разве ты то же самое думала, когда беседовала вчера днем с девкой по вызову? Нет, ты думала совсем другое. И говорила тоже. Так что же вдруг изменилось? И почему? Я знаю: все из-за этой сволочи Хоторна. Это он заставил тебя передумать… Ну ладно, с меня довольно! Любому терпению приходит конец. Хватит душеспасительных бесед! Хватит споров! Я еду в тот дом. А ты едешь со мной – и точка!
– Нет…
– Господи, да сколько же можно вести разговоры на эту тему?! – В его глазах мелькнуло отчаяние. – Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Уже четыре человека распрощались с жизнью. Вчера вечером меня самого чуть не прикончили. Нет, Джини, без меня в Оксфорд ты не поедешь. Я не позволю.
– Ты же знаешь, что не остановишь меня. Я буду в полной безопасности. Оксфорд… Подумаешь, час езды на поезде. Мне всего-то и надо, что поговорить с полицией. Ну, может быть, и с Энтони Ноулзом, если он, конечно, снизойдет до беседы со мной. А потом я вернусь. Уже рано вечером приеду обратно и с вокзала – прямиком к тебе. Все равно до полуночи ничего не случится. Если верить тому, что мы слышали, свидание назначено на полночь. Когда я вернусь, у нас в запасе будет еще несколько часов.
– Нет. Ты прекрасно знаешь, что я не смогу проводить тебя. Мне нужно установить камеры, а на это нужно время. Я должен дождаться нужного момента… Джини, обещаю, первое, что мы с тобой сделаем в понедельник, так это отправимся в Оксфорд, если уж тебе так нужно. Все равно ты там ничего не узнаешь. Неужели нельзя подождать?
– В том-то и дело, что нельзя. Я это сердцем чувствую, – положила она ладонь на грудь. – Такая поездка в любом случае имеет смысл. Мы убьем сразу двух зайцев: я разберусь с Макмалленом, а ты с Хоторном. К шести вернусь.
– Нет! Давай-ка говорить начистоту, – ледяным голосом резко оборвал он ее. – Так я работать не могу. Постоянные споры, идиотские планы, какие-то изменения в последнюю секунду… Ты права, не в моих силах заставить тебя отказаться от задуманного. Ну хорошо, тогда я прошу тебя – слышишь? – прошу: не делай этого.
– Паскаль, я должна. И думаю, что в этом случае я права.
– Значит, ты не хочешь послушать меня? Мое мнение, мои чувства, мое беспокойство за твою безопасность – все это чушь для тебя?
– Ты же знаешь, что это не так.
– А что я знаю, в самом деле? – уставился он на нее. – Мне начинает казаться, что я вообще не знаю тебя. Сперва прошедшая ночь. Теперь вот это. Я люблю тебя, Джини, и только поэтому прошу в последний раз: останься со мной, не нарушай наших планов…
– Нет, – ответила Джини. Воцарилась долгая, напряженная тишина. Паскаль отвернулся.
– Очень хорошо. – Он наклонился, поднял свои ящики и перенес их ближе к двери. – В таком случае с возвращением можешь не торопиться. Оставайся в Оксфорде сколько душе угодно.
Опять наступило молчание. Джини, не отрываясь, смотрела на него.
– Ты это серьезно? – спросила она.
– Вполне.
– Значит, таковы твои условия?
– Совершенно верно.
– Отлично. – Она закусила губу, едва сдерживая слезы. – В таком случае ты не оставляешь мне иного выбора. Я еду с тобой в тот дом, а потом отправляюсь в Оксфорд. И не надо меня шантажировать, Паскаль.
– Как ты можешь говорить такое! Да как у тебя язык поворачивается! – Паскаль шагнул к ней, и на секунду ей показалось, что он готов ее ударить… или обнять. Однако его намерения так и остались тайной, поскольку в последний момент он сдержался. Они стояли, глядя друг на друга, – оба бледные от душевной боли.
– Паскаль, – произнесла она умоляющим тоном и протянула к нему руку. – Я ни за что не поступила бы так с тобой. Но я действительно должна ехать. Говорю же тебе: это займет всего лишь несколько часов. А потом…
– Уясни себе раз и навсегда: никакого «потом» не будет, – ответил он и вышел из комнаты.
Они добрались до дома в Сент-Джонс-Вуде в десять тридцать утра. За все время, пока они ехали в такси, Паскаль не проронил ни слова. Не заговорил он с нею и по прибытии на место. Поджав губы, он протопал мимо Джини вверх по лестнице так, будто отныне ее для него не существовало. Наверху, в спальне, где некуда было деваться от розовой парчи, он разложил на кровати свои ящики и начал их распаковывать.
Джини следовала за ним по пятам. Ей отчаянно хотелось поговорить с ним, но ни одно из слов, от которых едва не лопалась голова, не казалось ей в такой ситуации подходящим. Паскаль даже не поднял головы, когда она следом за ним вошла в спальню. С потерянным видом она смотрела на него, а затем подошла к окну. Джини попыталась, как и он, сконцентрировать внимание на практических аспектах стоящей перед ними задачи. Она видела, что Паскаль сделал очень удачный выбор. Из этого окна готическая вилла, на которую вывела их Лиз Хоторн, была видна как на ладони.
В каких-нибудь ста пятидесяти метрах отсюда, через открытый газон, можно было ясно рассмотреть как окна задней части дома, так и парадное крыльцо. Вход в виллу, расположенный сбоку, представлял собой пять ступенек, ведущих к заостренному крыльцу в готическом стиле. Никто из входящих или выходящих не мог миновать этих ступенек. Паскаль, подтверждая свою профессиональную репутацию, выбрал идеальную точку для шпионажа.
Она услышала сзади его шаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140