Завершив разговор, он, не произнеся ни слова, выдернул телефонный провод из розетки, удалился и вскоре принес другой аппарат. Мэлоун подсоединил его, подал ей и вытянулся рядом, наблюдая искоса, как она набирает номер. Дрожащим пальцем Джини набрала номер дома в Сент-Джонс-Вуде. Линия не соединялась. Она попыталась набрать тот же номер еще два раза и с тем же результатом.
Следующие две попытки Джини предприняла через час. За это время ее отвели в ванную, где она вымыла лицо и руки. Потом отконвоировали в ту же маленькую гостиную, где предложили кофе и еду. В горло ей ничего не лезло.
В ту же секунду, как отведенный час истек, Мэлоун поднялся и торжественно посмотрел на часы.
– Нам пора, мэм, – известил он.
Джини позволили набрать телефонный номер дома в Сент-Джонс-Вуде в последний раз. Теперь, к ее удивлению, вызов прошел нормально. Длинные гудки означали, что телефон на противоположном конце линии разрывается от звонков. Однако трубку никто не брал, и включился автоответчик. Джини была готова положить трубку, чтобы тут же попробовать дозвониться до Айлингтона или Хэмпстеда, но, взглянув на лицо Мэлоуна, поняла: он не позволит.
Мэлоун демонстративно смотрел на часы даже сейчас, в те секунды, когда автоответчик обращался к звонящему с просьбой оставить свое послание на пленке.
– Паскаль, – быстро произнесла Джини, – со мной все в порядке, я в безопасности, сейчас возвращаюсь в Лондон…
– Мэм… – Мэлоун, неодобрительно покачав головой, шагнул к ней.
Глядя на него, Джини понимала, что должна немедленно что-нибудь придумать. Надо было оставить особое послание – абсолютно понятное Паскалю, но недоступное пониманию Мэлоуна или любого другого, кто сейчас подслушивал ее.
– Милый, – торопливо произнесла она, – увидимся сегодня позже. А до тех пор я буду думать о тебе, помнить о тебе…
– Мэм…
– Мне вспоминается Бейрут, милый. Все те места, где мы встречались с тобой…
Связь прервалась. Мэлоун, выдернувший провод из розетки, выпрямился.
– Прошу прощения, мэм, – произнес охранник все тем же бесцветным голосом и все с тем же каменным лицом. – Тысяча извинений. – Он крепко взял ее под руку. – Пора ехать.
Без лишних слов Мэлоун повел ее к черному автомобилю, ожидавшему у входа, открыл перед Джини дверцу переднего пассажирского сиденья и, обойдя машину спереди, сел за руль.
Джини прильнула к стеклу. Прожекторы были выключены. Особняк, подъездная дорожка и асфальт за воротами погрузились во тьму. Сейчас она чувствовала себя гораздо увереннее и спокойнее. Она была настороже. Когда машина лихо вырулила за ворота, глаза Джини уже начали привыкать к скудному лунному свету.
Проскочив деревню, Мэлоун вылетел на основное шоссе. Джини по-прежнему смотрела в окно, в сторону холма. Ее взгляд скользил по темным контурам деревьев на вершине, где прятался коттедж Макмаллена, по широким полям, подступавшим к самой кромке леса. Ей было хорошо видно, как по этим полям, устремляясь вверх по склону, бегут люди. Эта безмолвная картина озадачила ее. Кажется, озадачен был и Мэлоун, который нахмурился, увидев поисковиков.
– Не думаю, что они найдут там кого-нибудь или что-нибудь, – вслух высказала свою мысль Джини, поглядев на Мэлоуна.
– Я тоже, – ответил тот.
Короткая фраза была произнесена самым обыденным тоном, но тем не менее удивила ее, поскольку исходила от человека, который обычно не отличался общительностью. Мэлоун не отрывал глаз от дороги.
– И все же, – решила продолжить Джини, – так или иначе им придется все тщательно обыскать.
– Англичашкам в старательности не откажешь… – откликнулся Мэлоун.
– Так это люди из британской службы безопасности?
– Часть из них – британцы, часть – американцы. А вот откуда они, я не имею права говорить. – Он сильнее нажал на газ. – Не я здесь командую, а посол. – Эти слова были сказаны сквозь зубы. Джини видела, как он, поколебавшись, взглянул на нее. – А в том коттедже… – Мэлоун запнулся, – вы там действительно видели Макмаллена? Или кого-то еще?
– Нет, – бросила на него ответный взгляд Джини. – Вы же слышали, что я говорила. Кажется, все было сказано достаточно ясно.
– Мне тоже так кажется. – Он смерил ее холодным и проницательным взглядом. – Вы столь же ясно сказали, что какой-то человек, бывший там одновременно с вами, ушел. Получается, это произошло примерно одиннадцать часов назад, не так ли?
– Да, – без особой уверенности согласилась Джини. – А что-нибудь не так?
– Нет-нет, что вы, – ответил Мэлоун. – Наше дело – добраться до Лондона. Верно?
Джини поняла, что больше не выудит из него ни слова, и оказалась права. Всю дорогу до Лондона Мэлоун задумчиво молчал. Выехав на трассу, он помчался с головокружительной скоростью. Машин на дороге было мало, зато, насколько заметила Джини, полиции хватало. За восемьдесят километров они проехали не менее четырех полицейских машин. Ни одна из них не бросилась вдогонку, не предприняла даже малейшей попытки остановить черный автомобиль. Джини такое бездействие патрульных показалось довольно необычным.
По трассе Мэлоун выжимал более ста шестидесяти километров в час. Пусть шоссе и было полупустым, но ведь он превышал допустимую скорость по меньшей мере на пятьдесят километров в час.
Когда они подъехали к резиденции посла, было почти пять утра, но темнота оставалась все такой же непроглядной. Они свернули в Риджент-парк, миновали мечеть и въехали в услужливо распахнувшиеся перед ними ворота резиденции.
Ей запомнилось, как Мэлоун вел ее через прихожую, через розовую гостиную, где не было ни одной живой души, потом вверх по лестнице, пока не привел наконец в неприметную комнатку в глубине здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140