Я не знала, день или ночь уже. Дверь в мою комнату была закрыта, и лишь через много часов ее открыла мисс Эмили.
Я попробовала поднять голову, она приблизилась и помогла мне принять более удобную позу, потом поднесла стакан к моим губам, в нем была та же жидкость, что приносила Шарлотта. Я закрыла рот, но она зажала мне нос и снова поднесла стакан ко рту.
– Пей, – грозно посоветовала она, – или ты выпьешь настойку или никогда не наберешься сил, чтобы уехать.
Я попробовала оттолкнуть ее пальцы от лица, но они оказались будто железными, она наклонила стакан, зажала мою голову и влила жидкость. Полностью обессиленная я свалилась на подушку.
– Где… мой… ребенок?
– Я же сказала тебе, что она слишком маленькая, – ответила тетушка и закрыла за собой дверь, оставив меня в темноте.
Я пробовала бороться со сном, чтобы быстрей прийти в себя и разыскать девочку. Я начала петь, в надежде сохранить бодрость, но мне не хватало дыхания. Мой голос становился все тише и тише, пока не остался только во сне.
Когда я проснулась, было уже утро, я поняла это, потому что дверь оказалась открытой, и в коридоре было видно окно. Вошла Шарлотта, неся на подносе завтрак: кусок хлеба, овсянку и чай. Она положила все это на стол и зажгла керосиновую лампу.
– Доброе утро, – пропела она, – Эмили сказала, что ты должна хорошо позавтракать и одеться, потом Лютер отвезет тебя на вокзал. Эх, ты покатаешься на поезде.
Я села и почувствовала страшную усталость, сон не только не дал мне сил, а наоборот затуманил сознание.
– Во что одеться? – Шарлотта показала на груду вещей, сваленных на полу, и переложила их на кровать.
– Моя одежда. – Мне показалось, что я нашла старого друга, здесь были даже ботинки, которые я потеряла. – Спасибо Шарлотта.
Я скинула платье из мешковины и надела свое родное. Я нашла свой кошелек, гребенку. Все это время она лежала у Эмили, а я была вынуждена ходить с длинными спутанными волосами. Несмотря на чудовищный голод, я, испугавшись, что тетушка мне снова что-нибудь подсыпала, ни к чему не притронулась. Одна мысль об этом сводила живот. Но все-таки, мне нужны были силы, и я съела кусочек хлеба.
– Где ваша ужасная сестра?
– Она внизу, в библиотеке, работает на счетах. Я пойду закончу рукоделие, которое хочу подарить тебе.
– Где моя дочь?
– Они забрали ее, – сказала Шарлотта, – Эмили сказала, что она слишком маленькая, тогда они взяли ее.
– Взяли ее? Кто ее взял? О, Боже, расскажите мне, пожалуйста, – взмолилась я, схватив за плечи сумасшедшую, но похоже Шарлотта больше ничего не знала.
– Я должна идти, чтобы успеть закончить работу к твоему отъезду, – вырвалась она и быстро ушла.
Я встала и попробовала пойти. Дикое головокружение заставляло меня снова и снова хвататься за стены. Мне необходимо было собраться с силами и выяснить, что сделали с моим ребенком. Я продолжала медленно идти по коридору, каждый шаг стоил мне огромных усилий. Казалось, потребуются часы, чтобы добраться до лестницы. Но когда я повернула, то услышала голос, чей-то знакомый голос, голос, вселивший в мою душу надежду, а в тело силу. Я слышала, как он назвал мое имя, и Эмили сказала в ответ злым и холодным тоном:
– Она уехала, она уехала рано утром.
Я пошла вдоль стенки, изо всех сил пытаясь идти быстрее, я хотела скорее добраться к нему, так как Джимми закрыл дверь в коридор.
– Джимми! – кричала я как только могла, собрав все силы. – Джимми!
Это лишило меня последних сил, ноги подогнулись, и я медленно сползла по стенке на пол, но все равно, хоть и намного тише, продолжала звать. С разъяренным лицом ко мне подбежала мисс Эмили.
– Джимми, – одними губами повторила я, была ли это только моя фантазия? Был ли Джимми?
Я не успела спросить, как дверь в передней снова отворилась, и показался Джимми. Он мчался ко мне через холл. Он был высокий, красивый, в армейской форме с красными ленточками на груди. Он склонился надо мной и покрыл мое лицо поцелуями.
– Дон… Дон, что случилось с тобой? Что они натворили? – спросил он поддерживая меня.
Я улыбнулась в ответ, из последних сил стараясь не закрыть глаза.
– Это ты, Джимми? Ты не снишься мне?
– Я здесь, – ответил он, – я примчался, как только узнал, где ты находишься.
– Как ты узнал? Я думала, что замурована в этом сумасшедшем доме навечно.
– Я приехал в Нью-Йорк и нашел Тришу. Все мои письма из Германии к тебе возвращались со штемпелем «адресат выбыл». Папа тоже ничего не знал о тебе, а его письма так же возвращались. Я не мог подумать, что ты куда-нибудь добровольно уехала, не предупредив меня, поэтому, как только вернулся в Штаты, приехал к тебе в общежитие и переговорил с Тришей. – Он опустил голову. – Она рассказала все, что с тобой случилось.
– Джимми, я… – голос не слушался меня.
– Все в порядке, можешь ничего не объяснять, все в порядке. Моей единственной целью была ты. Триша рассказала, что в больнице ты ей оставила письмо, в котором объяснила, что тебя увозят в местечко под названием Аплэнд, в Вирджинии, и упоминала сестер Буш. Она написала тебе, но ответа не получила, а ее письма не были возвращены, так что она даже не знала, получила ли ты их.
– О, Джимми, – пробормотала я, – я никогда не видела их. Эта ужасная женщина прятала письма от меня, она прятала от меня любую информацию. В этом доме нет даже телефона, а до ближайшего мили и мили.
– Кто эта женщина? Почему она сказала мне, что ты уехала? – спросил он и грозно взглянул в сторону, куда удалилась мисс Эмили.
– Она сестра бабушки Катлер, даже более ужасная, чем сама бабушка. Я не думала раньше, что такое возможно. Здесь есть и другая сестра, она немного не в себе и добрая – Шарлотта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89