Такое ощущение, что о мою голову разбили дюжину горшков. Пойду приму душ. Извини, – он быстро поцеловал меня в щеку. – Спасибо за заботу.
Он потянулся, подобно коту, и вышел.
Может быть, рыжие волосы остались на жакете с его предыдущей встречи с женой друга? Или он не предполагал, что я замечу их? В конце концов, он слишком меня любит, для того чтобы обижать.
Я поднялась и пошла в кухню приготовить нам кофе и легкий завтрак. После душа Михаэль был свеж, волосы аккуратно уложены, он надел синий из легкого шелка костюм.
– Хм, недурно пахнет, – сказал он, подошел ко мне сзади и обнял. – Извини еще раз за вчерашний вечер. Все были так взбудоражены предстоящим рандеву, что слишком рьяно начали праздновать, – Михаэль поцеловал меня в шею.
– Все будет хорошо.
– Все скоро услышат о Михаэле Саттоне, выступающем на Бродвее, – гордо сказал он.
– О, Михаэль, как это будет замечательно, как это кружит голову. Только жаль, что мы вчера вечером не отпраздновали.
– Мы будем праздновать сегодня вечером, возьмем кабриолет и поедем в маленький итальянский ресторан в Бруклине, там нам никто не помешает, а еда будет отличной.
– Но Михаэль, если кто-нибудь нас заметит?
– Никто. Как приятно, что ты заботишься обо мне. Теперь пойдем, ты мне покажешь рождественское дерево, – он взял меня за руку и мы пошли в зал. Я зажгла гирлянды. – Великолепно, – сказал Михаэль, – как это приятно на рождество выпить бокал вина под своим деревом. Наше дерево, – добавил он и крепко обнял меня за талию, – моя маленькая фея, – он поцеловал кончики моих пальцев. – А теперь я голоден, пойдем завтракать.
Остаток дня пролетел незаметно. Михаэль ненадолго ушел в магазин, в это время дважды звонил телефон, но я не отвечала. Когда он пришел, сказал, что я правильно сделала – меньше будет вопросов.
Из магазинов он принес кучу пакетов.
– Рождественское дерево без подарков завянет, – объявил Михаэль, выкладывая их.
– Для кого эти дары? Придут твои родственники?
– Родственники? Нет. Это все для тебя.
– Все для меня? Михаэль, ты так много тратишь, – смутилась я, разбирая пакеты.
– Я обязан тратить, – твердо объявил он, – кто же, как не я, и как не на тебя, не на свое же неблагодарное семейство, – улыбнулся маэстро, и достал из кармана маленькую коробочку, обернутую в розовую бумагу и обвязанную такого же цвета лентой. – Я не вытерпел, это подарок Благодарения.
– Люди не дарят друг другу подарки на Благодарение, – рассмеялась я.
– Они не дарят? – усмехнулся он, – хорошо, я начну новую традицию и с этого времени они будут дарить. Для вас, – сообщил он, раскрывая протянутую руку.
Я взяла коробочку и аккуратно открыла. Мои дрожащие от волнения пальцы погрузились в мягкий хлопок, в котором лежал красивый медальон в форме сердца на золотой цепочке. Он был украшен крошечными алмазами.
– О, Михаэль, как красиво.
– Открой его.
Я открыла медальон, и улыбнулась, там была выгравирована первая фраза его песни о любви: «Навсегда, моя любовь».
– О, Михаэль, – слезы счастья заполнили мои глаза, – это лучший подарок, какой я когда-либо получала. Он только для меня.
Я бросилась к нему на шею и покрыла поцелуями лицо самого дорогого человека.
– Ой, – кричал он, отстраняя меня. – Не сейчас, не сейчас, мы должны подготовиться к обеду. Ты не забыла?
Мое сердце было так полно счастьем, что я думала, оно разорвется. Я стала доставать вещи из чемодана, мечтая о вечере, который я проведу вместе с Михаэлем. Я надела комбидрес, который я купила вместе с Тришей, когда мой старый, с глубоким вырезом, уже ни на что не годился. На нем были такие маленькие чашечки, что они соскакивали с груди. Так же я выбрала вечернее платье с вырезом, в котором мог покоиться на груди медальон, подаренный Михаэлем.
Я укладывала волосы до тех пор, пока они не стали идеально гладкими. Наложила немного красной помады и слегка подвела глаза. Удовлетворившись тем, что я выгляжу подобно женщине, с которой видела Михаэля, я вышла из спальни, чтобы он оценил меня. Маэстро как раз только положил телефонную трубку, он взглянул на меня своими темными глазами, и его губы в восхищении округлились.
– О, ты прекрасна, ты очень красива. Я не могу дождаться того момента, когда мы предстанем перед обществом. В тебе ключ ко всем желаниям, и, – он подошел ближе, – моей любви.
Я с гордостью подняла голову. Михаэль помог мне надеть пальто и поцеловал в щеку.
– Такси уже ждет, – сообщил он, и мы вышли. Была длинная поездка через весь город. Михаэль не преувеличивал, когда говорил, что знает хорошо дорогу. Водитель петлял по маленьким улочкам, слушая указания Михаэля, пока мы не достигли итальянского ресторана, который назывался просто «у Морна». В нем был маленький зал с невысокими кабинками и дюжиной столов, но мне показалось все очень романтичным. Мы сели за столик в темном углу, где не привлекали ничьего внимания. Как и говорил Михаэль, здесь никто не замечал нас. Он заказал дорогое вино и мы выпили две бутылки. Он рассказывал о своих путешествиях и победах, описал некоторые известные во всем мире рестораны. Я поддержала разговор, рассказала о ресторане в гостинице на побережье Катлеров, о Насбауме, шеф-поваре, о том, как во время каждого обеда бабушка Катлер и мать, иногда сопровождающая ее, приветствуют постояльцев, давая им почувствовать себя дома.
– Она, может быть, и тиран, – сказал Михаэль, – но прекрасно знает, как добиться успеха. Похоже, она шикарная бизнесвумен. Я не отказался бы разок остановиться у нее.
– Ты возненавидел бы ее. Она сделала бы тебя на фут ниже только потому, что ты не чистый американец, она уважает только стопроцентную кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89