– Я не говорю, что безгрешна, – кричала сквозь слезы я, – но это не означает, что вы имеете право третировать меня.
– Третировать тебя? – Она безумно захохотала. – Тебя, кто издевается надо мной и другими членами семьи. Я желаю помочь тебе войти в рай. Я открыла свой дом тебе, пообещала сестре удовлетворить все твои потребности, и ты обвиняешь меня в тирании.
– Вы не удовлетворяете мои потребности! Я требую свои вещи, – кричала я, не в силах остановиться.
– Ты даже не представляешь, как смешно выглядишь, – сказала тетушка и через некоторое время добавила, – все будет в порядке, когда земля поглотит микробы греха, Лютер принесет вещи. Теперь ступай работать. Ты должна работать, чтобы выстроить замок против вторжения дьявола.
Эмили повернулась, чтобы уйти.
– Но мои другие вещи… Я видела, что с ними произошло. У меня нет даже гребенки, чтобы причесаться.
– Нет никакого смысла спрашивать. – В ее голосе послышались тревожные нотки.
– Почему?
– Потому что я попросила не присылать те вещи, пока ты не родишь и не уедешь. Тебе должно хватить тех вещей, с которыми ты приехала.
– Но… как вы могли решать за меня? Все лгали, – наконец-то до меня дошла правда.
– Все лгали тебе? – Она засмеялась. – Как ты называешь это? Сделано то, что должно было быть сделано. Ты должна проявлять некую снисходительность. У тебя должна выработаться твердость в характере. Все Катлеры сильны духом.
– У меня нет силы духа Катлеров, – проговорила я, но как только слова выскочили изо рта, я поняла, что допустила ужасную ошибку. Тетушкины глаза расширились.
– Что? Что ты говоришь? – Она придвинулась ко мне.
Я почувствовала дрожь во всем теле, мне никогда не приходилось видеть такого холодного лица. Ее глаза вспыхнули, но оставались ледяными. Какие ужасы она может обрушить на мою голову, если узнает всю правду о рождении?
– Ничего, – быстро ответила я.
Она уставилась мне в глаза. Ее взгляд как рентгеновские лучи проник в меня. Мне хотелось убежать, сердце выпрыгивало из груди.
– Иди и закончи работу, – тетушка удалилась. Я почувствовала, как волосы шевелятся у меня на голове, мурашки пробежали по коже. Я не знала, чем все это закончится. Но куда мне идти в таком состоянии, где мои вещи? Лишь бы добраться до станции Аплэнд и вызвать папу Лонгчэмпа. Он бы нашел способ мне помочь.
Униженная и побежденная я отправилась на кухню, чтобы взять ведро и щетки и приступить к уборке большого и пыльного крыльца.
Когда я вычищала в коридоре мебель, то не могла отделаться от ощущения, что предки с портретов сморят на меня с каким-то всезнающим осуждением. Логическим довершением ряда картин стало бы изображение мисс Эмили. Семейство представилось мне несчастным, боящимся дьявола во всех его проявлениях. Теперь мне было легче понять характер бабушки Катлер. На портретах были изображены женщины, только подобные ей.
Через каждые пятнадцать минут мне приходилось выливать грязную воду к себе в ванную и приносить свежую. С каждым разом ведро казалось все тяжелее, и отдыхать мне приходилось все дольше. В области живота появился невидимый свинцовый пояс.
Когда я дошла с уборкой до середины холла, то услышала позади себя шарканье. Это была Шарлотта с яблоком в руках.
– Ты забыла свой завтрак.
– Спасибо, – поблагодарила я, приняв подношение. Пока я ела, Шарлотта молча стояла рядом и наблюдала.
– Одно яблоко в день, и не нужны никакие доктора, как говорит Эмили, – почти пропела она.
– Я не уверена, осмотр врачей мне бы сейчас не помешал, – возразила я. – Шарлотта, – на меня снизошло вдохновение, – ты ездишь на станцию Аплэнд?
– Иногда Эмили берет меня с собой, когда выбирается за продуктами, и я покупаю себе шары.
– Это очень далеко от почты?
– Я сейчас иду кормить птиц, не хочешь присоединиться ко мне?
– Нет, сначала поработаю, – сухо ответила я. Но она не обратила внимания на мои слова и собралась уходить.
– Ты носишь младенца, – добавила Шарлотта, – а пение птиц даст ему музыкальный талант.
– Это предрассудки, – я начинала злиться, – это глупо. Эмили попросила тебя это сделать?
– Да, она, – кивнула Шарлотта. – Эмили видит в твоем животе младенца.
– Глупости, Шарлотта. Никто не может видеть пальцами, что происходит внутри, не верь.
– Она видела, – возразила Шарлотта, – и видела, что младенец хочет слышать птиц.
– Что?
Дверь в нижнем конце западного крыла коридора распахнулась, и влетела Эмили. Ужас отразился на лице Шарлотты.
– Эмили говорит, я не должна беспокоить тебя во время работы, – сумасшедшая искала поддержки.
– Шарлотта, подожди, – я опустилась на скамью.
– Я ухожу, – и она попыталась ретироваться. Эмили подходила ближе, осматривая мебель и стены, которые я вычистила, судя по всему она осталась удовлетворенной.
– Я поставила часы к тебе в комнату. Теперь ты будешь знать, когда ложиться, и не сможешь увильнуть утром от работы, ссылаясь на отсутствие окон. Обед будет ровно в пять. Мне хочется, чтобы ты села за стол чистой.
– Но где я вымоюсь? В моей ванной только холодная вода, и даже нет душа, – пожаловалась я. – Мы не используем душ. А ванну мы берем один раз в неделю в чулане. Лютер наполняет ее водой и разогревает на огне.
– Один раз неделю? В чулане? Люди не живут так, – возразила я, – у всех есть и холодная и горячая вода, хорошее мыло, и моются они чаще, чем раз в неделю.
– Да, я знаю, как сейчас живут люди, – на губах ее опять заиграла холодная улыбка, – особенно женщины с их роскошной парфюмерией и немыслимой одеждой. Вы знаете, что дьявол дает в кредит удовольствия, соблазняя ими слабые души, а потом забирает к себе в ад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89