– Я могу доверять ему, я знаю, что могу. Он так приятен. Мы собираемся слушать музыку и разговаривать.
Триша непонимающе покачала головой.
– Был ли он у Лонселотта, когда мы заходили туда вместе?
– Да, но ему не хватало смелости подойти и заговорить со мной, это еще раз подтверждает его вежливость и робость.
– Я все равно не понимаю этого, – с сожалением говорила она. – Ты представишь нас?
– Да, когда он будет готов к этому. Сейчас он скорее всего откажется.
Я ждала, как она воспримет мою историю.
– Все в порядке, – сказала Триша, – я поддержу тебя во время обеда, если Агнесса будет расспрашивать, но ты и сама будь поосторожней.
– Спасибо, я всегда знала, что тебе можно доверять.
– Больше тридцати, – пробубнила Триша себе под нос.
Я улыбнулась и пошла выполнять домашнюю работу, чтобы встреча с Михаэлем Саттоном не сказывалась на учебе.
Несмотря на то, что Михаэль сказал мне специально не одеваться, я одела более красивый свитер и блузку, купленную матерью перед поездкой в школу, которая теперь плотнее обтягивала мой бюст. Я выбрала темно-синюю шерстяную юбку и синие колготы. Волосы решила оставить распущенными.
– Почему ты так сегодня оделась? – спросила Агнесса.
Я ответила, что у меня сегодня специальное занятие по фортепиано, и кое-кто может прийти меня послушать. Также я сказала, что мне нужно посетить библиотеку, чтобы просмотреть кое-какие материалы. Во время моего рассказа Триша строила заговорщические физиономии. Агнесса чуть было не изобличила мою ложь, когда сказала:
– Ведь твой библиотекарь сегодня не работает.
– Я договорилась с другой девушкой. Она приняла мою отговорку, и я ушла. Михаэль жил в сказочном доме, коридор был отделан золотым мрамором, красная кожа обтягивала диваны и кресла, столы были стеклянными, все в тонких узорах, не серийной выдувки. Привратник проводил меня к лифту. Я долго не могла попасть пальцем в звонок, так дрожали мои руки. Когда Михаэль открыл дверь, я была поражена великолепием его наряда. На нем был серый, цвета древесного угля костюм из такой мягкой кашемировой шерсти, какую только можно представить.
– Привет, – сказал он. – Вы на редкость точны, другие мои гости должны у вас поучиться.
Он отступил внутрь. Квартира была роскошная, от мраморной прихожей до зала красный шелк обтягивал стены и мебель, большое окно в черной металлической раме и огромный камин. Пол был покрыт мягким белым ковром, шторы были из белого драпированного шелка. Сейчас они были раздвинуты, чтобы можно было полюбоваться видом позднего вечернего неба. Я вошла в комнату и услышала тихо звучащую стереозапись Чайковского «Спящая красавица».
– Какая замечательная квартира.
– Спасибо, небольшой дом вдалеке от дома, – ответил Михаэль, закрывая за мной дверь. – Вы никому не сообщили, куда идете? – заинтересованно спросил он.
– Конечно, нет.
– Хорошо, – он улыбнулся и жестом пригласил сесть.
– К сожалению, я не могу предложить вам коктейль, – сказал Михаэль, став позади меня, – но у меня есть неплохое белое вино. Не откажетесь?
– Спасибо.
– Чувствуйте себя непринужденно.
Я переместилась на софу, волнение мое было столь велико, что я не знала, куда положить руки. Сначала я сложила их на коленях, потом мне показалось это глупым – как у школьницы, сидящей за партой, и левую я откинула на спинку софы.
– Вы очень хорошо выглядите, – сказал Михаэль, подавая бокал вина.
– Спасибо, – я приняла бокал обеими руками, боясь расплескать вино из-за сильной дрожи.
– Действительно, – Михаэль присел рядом со мной, – я рад, что вы пришли раньше других гостей. Это дает нам возможность узнать друг друга в неофициальной обстановке. – Он взял бокал из моих рук, поставил его на стол и придвинулся так близко, что мы почти касались друг друга. – Давайте будем откровенны, – глаза его стали синими, – я знаю, что вы посещали частную школу в Ричмонде, исполнили там сольную партию и имели большой успех.
– Я выступала там на вечере, среди многих, многих других, – пояснила я.
– Да, и тогда ваша семья, обнаружив талант, послала вас в школу Искусств. Вы не испугались уезжать так далеко?
– Нет, – ответила я, наверное, чересчур быстро. Михаэль поднял брови и кивнул.
– Да, ведь и частная школа располагалась не близко. Но вы лишились общества брата и сестры, это не беспокоит вас?
– Не слишком, – ответила я, не в силах скрыть сарказм.
– Я понимаю, мы тоже не слишком ладим, я и мои два брата. Мы редко видимся, они не были ни на одном из моих представлений, вам еще повезло, семья относится благосклонно к вашему пристрастию. Все оплачено для хорошей молодой леди, к тому же талантливой.
– Спасибо, – почти неслышно проговорила я, не в силах сдержать слезы.
– Что-нибудь не так?
Я покачала головой, я ненавидела все эти титулы, деньги. Михаэль был так искренне предан пению и так замечательно относился ко мне, что я не могла врать ему.
– Дон?
Я взглянула ему в глаза и увидела там беспокойство.
– О, Михаэль, я ненавижу свою семью, – сказала я, – моя мать почти всю жизнь провела в спальне, боясь пошевелить рукой или ногой, моя сестра искренне ненавидит меня, а брат… мой брат…
– Что?
Я разрыдалась как маленькая, мои плечи вздрагивали, и Михаэль положил руку на них.
– Теперь не может быть так плохо, все осталось позади. Вы далеко от этого, вы в школе Искусств, вы работаете со мной, – он поцеловал меня в макушку, достал из кармана жакета носовой платок и начал вытирать мои слезы, мне показалось, что я вернулась в детство, где вновь романтические мечты становятся реальностью, я поняла, что он прочитал все это на моем лице, потому что его глаза изменились, стали серьезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89