— Таковы превратности войны. Маттео тут же ответил:— Или же солидное состояние вашего дядюшки.— Он ростовщик, — презрительно заметил Чезаре. — Ему теперь все принадлежит.Маттео посмотрел прямо в глаза Чезаре и уточнил:— Пока он жив.— Такого рода люди живут очень долго, — возразил Чезаре.Маттео улыбнулся.— В Америке для таких людей есть особое определение — Шейлок. Так звали ростовщика в одной пьесе Шекспира. “Венецианский купец”, кажется.Чезаре улыбнулся в ответ.— Американцы точно называют вещи своими именами. Шейлок — очень здорово.Маттео продолжал так, будто и не было незначительного отклонения в разговоре:— Ваш дядюшка одинок, у него нет семьи, нет других родственников, кроме вас. И он владеет банком с капиталом в двести миллионов лир.Чезаре смотрел на него и узнавал характерные для себя черты в этом пожилом человеке.— Я думал об этом много раз. Свинья не заслуживает того, чтобы жить. Но если бы именно мне пришлось убить его, это не принесло бы мне ничего хорошего.Маттео серьезно покачал головой.— Верно. Но если он умрет, скажем, когда вы будете на соревнованиях по фехтованию в ста пятидесяти километрах отсюда, то вы снова станете богатым человеком.Чезаре посмотрел на него какое-то мгновение, затем поднялся, на ноги.— Гио! — крикнул он. — Принеси-ка бутылку “Наполеона”. Мы пройдем в библиотеку.Когда Гио, выполнив приказание, закрыл за собой дверь библиотеки и они остались одни перед горящим камином, Чезаре повернулся к Маттео.— Зачем вы приехали сюда? — спросил он прямо.Маттео улыбнулся и поднял рюмку с коньяком.— Я слышал о вас, майор.— Слышали что?— Вы помните, конечно, тот период войны, непосредственно перед вторжением союзников в Италию? — Он не стал ожидать ответа Чезаре. — Один мой товарищ, который в настоящее время в Неаполе, и я передали американскому правительству список людей, с которыми можно связаться для подготовки вторжения. Они были членами подполья, существовавшего задолго до войны, даже еще до первой войны. Мафиози.Чезаре слушал, не перебивая.— Я узнал, что вы были одним из итальянских офицеров, назначенных Верховным командованием Италии для контакта с разведкой Соединенных Штатов. Вам дали задание установить связь с девятью лицами и обеспечить их сотрудничество. Вы убили пятерых из них.— Они отказались сотрудничать, — мгновенно отреагировал Чезаре. — Об этом говорится в моем отчете.Маттео улыбнулся.— Меня не интересует официальное объяснение. Я сам их столько раз давал, что у меня не осталось никакой веры в них. Но мы с вами знаем лучше. Понимаете ли, официальные лица никогда не видели тела тех, кого вы убили. Но мои друзья видели.Маттео поставил свою рюмку и взглянул на Чезаре. Тот ответил ему спокойным взглядом, никак не выдавая овладевшего им волнения.— Поэтому, мой друг, мне трудно разобраться в ситуации с вашим дядюшкой. Когда смерть так легко, играючи дается в ваши руки, как вы можете позволять ему жить?Чезаре криво улыбнулся и ответил:— Это совсем другое дело. Тогда была война.Маттео укоризненно покачал головой.— Война лишь оправдание для вас. Были и другие. Солдат в деревне, когда вы были еще ребенком; молодой англичанин, которого вы сбили машиной еще в школьные годы; немецкая любовница вашего командира в Риме, угрожавшая выдать вас ему. — Он посмотрел в лицо Чезаре. — Как видите, я располагаю значительно лучшими источниками информации, чем власти предержащие.Чезаре поудобнее устроился в кресле, сделал пару глотков коньяка и улыбнулся.— Да, информация у вас есть, но, думаю, она едва ли представляет для вас особую ценность. И что же вы собираетесь с ней делать?Маттео пожал плечами.— Ничего не собираюсь делать. Просто рассказал, чтобы вы знали, что я в вас заинтересован. Видите ли, мы можем оказать друг другу большую помощь.— Да?Маттео кивнул.— Обстоятельства вынудили меня вернуться на землю моих предков, но в сердце своем и в деловых интересах я уже давно американец, а не итальянец. К несчастью, я не имею возможности вернуться в Америку в течение некоторого времени. Законно вернуться. Конечно, я могу возвращаться туда на короткие периоды времени, но это очень опасно, поэтому я не могу оставаться там слишком долго. Я предвижу время, когда мне понадобится союзник, кто-нибудь подобный вам, кого никто не мог бы связать со мной, но кто оказал бы мне помощь, когда в оной возникнет необходимость.Чезаре уставился на него.— А как же ваши товарищи? Ваши друзья по Обществу? Уверен, что у вас там много друзей.Маттео кивнул.— Верно. Но они все известны. Друг другу и полиции. Между ними не сохраняется ни один секрет — рано или поздно он становится всем известен.Маттео поднялся и подошел к камину. Повернулся спиной к огню и посмотрел на Чезаре.— Вам, должно быть, уже надоела бедность вашего существования. Она унижает человека, отупляет его, делает жизнь серой и вообще не соответствует вашему характеру. Что бы вы делали, если бы освободились от такой жизни?Чезаре в свою очередь посмотрел на гостя.— Не знаю. Возможно, путешествовал бы. Приобрел бы несколько автомашин и принимал участие в гонках. Ле-Ман, Турин, Сибринг. Это так возбуждает.Маттео засмеялся.— А на что же вы будете жить? Как известно, деньги когда-нибудь да кончаются.Чезаре покачал головой.— Я никогда не думал об этом. Мне всегда не нравилось заниматься делами. Маттео достал сигару и зажег ее.— Ах молодежь, не желающая думать о будущем молодежь. — В его голосе звучала приятная снисходительность. — У меня доля в одной автомобильной компании, недавно приобретенная через некоторых легальных помощников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57