— Но он же может расшибиться, — воскликнула Нора.
Она сбросила покрывало и начала вылезать в кровати под протестующие возгласы окружавших ее женщин.
— Нет, — ответила госпожа Кларансье. — Они поймали сами себя вместо лорда Монфора. Мортимер запутался в сети, а вместе с ним юный кузен лорда Монфора и двое Говардов. Другие пытаются освободить их, но лишь создают еще большую неразбериху.
Нора прикрыла рот рукой, но все же не удержалась и хихикнула, и вскоре уже все дамы в комнате заливались смехом.
— Действительно неразбериха, — прервал взрывы смеха низкий мужской голос.
Нора, сидевшая посреди кровати, поджав под себя ноги, выглянула из-за спины госпожи Кларансье и увидела, что ее дамы пятятся от вошедшего лорда Монфора. Он остановился, прислонившись спиной к двери спальни и скрестив ноги, и обвел женщин обманчиво сонными глазами. В одной руке он держал бутылку, другой опирался на дверную раму из темного дуба.
Затем, не обращая больше внимания на заулыбавшихся ему женщин, молча воззрился на Нору. Под его пристальным взглядом во рту у нее пересохло, она снова спряталась за спину госпожи Кларансье и, стыдясь собственной трусости, принялась перебирать ленты и кружевные оборки на своей ночной сорочке. Кристиан стоял, не двигаясь, пока не затихли смешки и перешептывания женщин. Тогда он кивнул госпоже Кларансье, распахнул дверь и поклонился.
— Благодарю вас, милые дамы, за вашу заботу о новобрачной. Желаю вам приятной ночи.
После того как последняя из женщин покинула комнату, он запер дверь и повернулся к Норе.
— Вы были на крыше конюшни, — сказала она.
Он ухмыльнулся и приветственно взмахнул бутылкой.
— Это я ловко придумал, правда, моя милая? Я знал, что ты умрешь от страха, как мышь, если Мортимер с компанией кинут меня голым тебе в кровать.
Ее задели эти слова, и она с головой залезла под покрывало, а он расхохотался.
— Вылезай оттуда, мой утенок.
Она опустила покрывало; волосы упали ей на лицо. Откинув их, она увидела, что Кристиан опять занял свое место у двери и наблюдает за ней. Все его веселье куда-то исчезло.
— Я заслужила, чтобы меня называли мышью, — сказала она с отвращением.
— Возможно. — Он отпил из бутылки, не отрывая взляда от ее лица. — Но в этом обольстительном теле скрывается дракон. И ты и я знаем это.
Она облизнула губы и заметила, что его взгляд переместился к ее рту.
— Дракон?
Казалось, он не слышал ее.
— Тебе нравятся стихи Тома Уайета? — спросил он и, снова глотнув из бутылки, продекламировал отрывок из произведения сего благородного джентльмена.
В угарном безумии страсти
Кружилась моя голова,
Но поздно я понял к несчастью,
Что внемлю фальшивым словам.
Я клятвы своей не нарушил,
Награды в тебе не искал
И голос сомненья не слушал,
Когда видел смерти оскал.
Тобою я предан и продан,
А я-то как честный слуга
Змеиному верил отродью -
Заклятым на радость врагам.
Нора наморщила лоб и прекратила перебирать свои кружевные оборки.
— Я не понимаю.
— Господи, и зачем ты создал ее такой… соблазнительной.
— Я чем-то провинилась, милорд?
Он не ответил. Тряхнув головой, он оттолкнулся от двери и скользнул к кровати. Норе захотелось дотронуться до этого серебристо-фиолетового воплощения ее мечтаний, но она не осмелилась, смущенная несвойственной ему задумчивостью.
Взрыв его смеха застал ее врасплох. Широко раскинув руки, он повалился на кровать. Она едва успела подхватить выпавшую у него из руки бутылку.
— У меня в голове полная неразбериха, мой птенчик, ты должна простить меня. Я привык к роли любителя шлюх, а не мужа и, обнаружив, что моим заботам вверена волшебная фея, утратил способность соображать. — Приподняв голову, он посмотрел на нее. — Хочешь, чтобы я поухаживал за тобою на придворный манер?
Его голова снова упала на кровать. На лице появилось сосредоточенное выражение и, сложив руки, он продекламировал:
— «Я верный твой раб, и любое желанье твое
Исполнить готов. Разве большего можно желать?»
— Вы, мой раб? — Нора хихикнула-Едва ли это так, милорд.
Он улыбнулся, и напряжение отпустило ее.
— Ну хорошо. Не хочешь верить, что я твой раб, доверь хотя бы, что я очарован тобою.
Он сел так внезапно, что она вздрогнула, и, заключив ее в объятия, приблизил губы к ее губам. Она попыталась выровнять дыхание, уверенная, что он заметил, как прерывисто она дышит.
— Не бойся, цыпленок. Клянусь, что сегодняшний акт любви будет для тебя сплошным удовольствием. Мне хочется, чтобы ты запомнила полученное насаждение. — Он помолчал, закрыв глаза и сжав зубы, потом вымолвил всего три слова:
— Хорошо запомни его.
В смущении Нора попыталась отвернуться, но он не позволил, прижавшись к ее губам. Она расслабилась, почувствовав теплоту и нежность его губ. Осыпая ее лицо поцелуями, он одновременно легкими щекотными движениями поглаживал ей руку. Потом провел кончиком языка по шее и замер, дойдя до груди.
Он нежно сжал ей грудь и отстранился, оставив ее на кровати трепещущую с закрытыми глазами. Открыв глаза, она увидела, что он уже раздевается. На секунду лицо его приняло хмурое выражение, которое тут же исчезло, сменившись широкой улыбкой, такой сладострастной и похотливой, что ей позавидовала бы потаскуха из лучшего публичного дома в Лондоне.
Он подмигнул ей.
— Чтобы поучить тебя, я разденусь первым.
При этих словах штаны полетели в угол спальни, и он, уже обнаженный, направился к кровати. Не больше секунды ушло у него на то, чтобы преодолеть расстояние в несколько шагов, отделявшее его от кровати, но за это. короткое мгновение она увидела достаточно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126