Она старая дева, и именно поэтому он произвел на нее такое впечатление, горько сказала себе Тори.
– Вы позволите пригласить вас на танец, мисс Грейнджер?
Он прекрасен, как принц из сказки, – безупречен внешне и высокомерно уверен в своем мужском превосходстве. Этот не усомнится ни в чем. Наверняка думает, что она с радостью будет танцевать с ним и с восторгом выскочит за него замуж.
– Нет, – ответила Тори и услышала рядом удивленный вздох Пэм. Ее отец молча смотрел на нее, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
– Вы не любите мазурку? – невозмутимо спросил Кинкейд.
– О, она любит. – Куинтон дружеским жестом положил руку на плечо Спенса. – Просто иногда она немного застенчива. Да, Тори?
Она бесстрашно встретила гневный взгляд отца.
– Если мистеру Кинкейду хочется танцевать, я уверена, он без труда найдет себе партнершу.
– Виктория… – Голос Куинтона срывался от гнева.
– Ну что ж может быть, в другой раз. – Кинкейд улыбнулся Тори и повернулся к Пэм: – А вы, миссис Моррисов, не откажетесь потанцевать со мной? Я обещаю не наступать вам на ноги.
– С удовольствием, мистер Кинкейд, – прощебетала Пэм, бросив встревоженный взгляд на подругу.
Тори смотрела, как они направляются на середину зала, и с тревогой думала, что Пэм не должна подпасть под обаяние этого человека. Такого не остановит и тот факт, что ее подруга замужем., Между тем Алан незаметно растворился в толпе, оставив Тори наедине с отцом.
– Глупая женщина! – Куинтон взял ее за руку. Голос его звучал негромко среди всеобщего шума и музыки, но пальцы причинили боль, и Тори поняла, что гнев отца уже плохо поддается контролю. Он поволок ее к выходу, и Тори все ускоряла шаг, путаясь в пышных юбках. Отец шагал по коридору, тихонько бормоча ругательства. Наконец он втолкнул ее в кабинет, и она вздрогнула, когда дверь за ней с грохотом захлопнулась.
Глава 4
– Ты хотя бы поинтересовалась, сколько сил я потратил, чтобы заполучить Кинкейда к себе в дом в качестве гостя! Проклятие! Он в самый раз подошел бы тебе.
– Ты заплатил ему больше, чем Ричарду Хейуарду?
– О чем ты говоришь? – Куинтон, красный от гнева, уставился на дочь.
– Я знаю, что ты готов заплатить любому негодяю, лишь бы сбыть меня с рук…
– Ах вот как! – Куинтон выругался. – Запомни – никто не может купить Спенсера Кинкейда!
Этот человек владеет отелями от Нью-Йорка до Калифорнии. «Хэмптон-Хаус» здесь, в Сан-Франциско, тоже при-(надлежит ему, В Колорадо у него серебряные, рудники, а в Калифорнии – золотые. Не говоря уже о недвижимости, кораблях и железных дорогах. Он может купить меня и все мое имущество!
Тори уставилась в пол. Что ж, в этот раз она ошиблась. Но какое это имеет значение?
– Этот человек негодяй.
– Он один из самых уважаемых бизнесменов страны. А ты отказалась даже танцевать с ним!
– Думаю, он это переживет.
– В кои-то веки к тебе проявил интерес достойный человек! – Куинтон в негодовании взмахнул руками. – А ты! Что ты делаешь? Изображаешь из себя недотрогу и гонишь его прочь!
– Отец, я не…
– Я устал, Тори. – Неожиданно тон Куинтона Грейнджера изменился, и он тяжело опустился в кресло. – Я старею… и хочу дождаться внуков.
Боль пронзила сердце Тори. От жалости к отцу и к себе у нее перехватило дыхание:
– Я бы с радостью… Если бы я могла, я подарила бы тебе внука.
– Ты даже представить себе не можешь, с каким ужасом я думаю о том, что после моей смерти ты останешься совсем одна. Что после тебя не останется никого, носящего мое имя, никого, кто продолжил бы наш род… – Куинтон уставился на огонь в камине. – Я много работал, Тори. И я не хочу, чтобы все деньги, которые я нажил тяжким трудом, ушли на благотворительность… Я не хочу кончить, как Фрэнк Карстерс!
Эти слова смутили и тронули ее сильнее, чем все угрозы. Фрэнк Карстерс был близким другом отца. Он умер прошлой осенью, и смерть его потрясла всех.
– При чем здесь мистер Карстерс?
– Он был на год моложе меня, И что сталось с его наследством? Он не оставил детей и внуков, и все досталось жадной женщине, которая тратит его деньги на недостойного человека.
– Отец, прошу, постарайся меня понять. – Слезы душили Тори, и голос ее был очень тихим. – Я хочу, чтобы ты был счастлив, и хочу ребенка, но… я не могу выйти замуж за человека, которого не люблю.
– Ты знаешь, что они прозвали тебя Принцессой Ледышкой? – Куинтон смотрел на дочь с горечью и недоумением.
Конечно, она знала. О, сколько раз она слышала шепот и смешки за спиной, когда люди на все лады склоняли это обидное прозвище.
– Моя дочь такая красивая – и такая бесчувственная! Лилиан испортила тебя этими дурацкими школами и своими представлениями о морали. – Взгляд отца изменился. Теперь он смотрел на стоящую перед ним Тори, словно она была ему чужой. – Твое сердце превратилось в лед.
Тори прижала ладонь к дрожащим губам. В эту минуту она и правда хотела бы превратиться в ледышку, чтобы не чувствовать боли и унижения, переполнявших ее душу.
– Отец, не говори так!
– А может, твоя мать права и это я сам испортил тебя? – Куинтон уставился на свои руки, тяжело лежавшие на столе. – Она все время твердит, что я не в состоянии заставить тебя выйти замуж. Ее самолюбие страдает оттого, что ее дочь – старая дева.
– Прошу тебя, не делай того, о чем потом пожалеешь!
– Я никогда раньше ни о чем тебя не просил…
– Я не могу… – прошептала она в отчаянии.
– Я даю тебе срок до твоего дня рождения. – Голос Куинтона звучал устало, но в нем слышалась непреклонность. – У тебя есть два месяца, чтобы найти мужа. Если ты этого не сделаешь, я перестану считать тебя своей дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95