Кровь ее быстрее побежала по жилам. Наверное, это от жары.
– Что-то не так, Принцесса?
– С чего вы взяли? Что может быть не так?
– Ну, если перечислять с самого начала, то вы вышли замуж за человека, которого презираете. За варвара.
Тори чувствовала себя все хуже и хуже. Он просто подошел и встал рядом – и вот она уже не Виктория Грейнджер, уравновешенная и добропорядочная. Она – незнакомая женщина, которая жадно вдыхает запах стоящего рядом мужчины и у которой где-то внизу и внутри – даже назвать невозможно где – растет желание. А он остается совсем равнодушным! Тори повернулась и постаралась, чтобы во взгляде ее отразились презрение и надменность.
– Мистер Кинкейд, я помню, что мы с вами вступили в брак не из-за глубокой душевной привязанности. Но все же я надеялась, что мы будем относиться друг к другу с уважением.
– В чем я провинился на этот раз? – Кинкейд глубоко вздохнул.
– Не притворяйтесь, что не знаете. – Тори опять отвернулась к окну.
Спенс пробормотал что-то не слишком пристойное, и она расправила плечи, приняв вид леди, чей слух оскорблен неподобающими выражениями.
– Принцесса, неужели вам никто никогда не объяснял, насколько полезно разговаривать с людьми? Вы могли бы обсудить со мной, что вас тревожит. Глупо злиться на меня, если я все равно не понимаю, на что вы дуетесь.
Леди никогда не демонстрирует свой гнев. Леди никогда не обсуждает свои проблемы. Быть леди непросто, что и говорить. Набравшись решимости, Тори повернулась и гневно взглянула в лицо своему врагу:
– Почему вы приказали приготовить нам отдельные спальни? Я так неприятна вам, что вы не можете находиться со мной в одной комнате?
Спенс растерялся:
– Я подумал, что вы захотите иметь отдельную спальню. Ее мать всегда имела собственную спальню. И поэтому Тори считала, что так положено и все супружеские пары имеют отдельные спальни. Она и самой себе не смогла бы объяснить, почему эта его прихоть – отдельные комнаты – настолько взбесила ее.
– Вообще-то я и сама собиралась настаивать на отдельной спальне, – заявила она.
– Вы уж простите, но теперь я ровным счетом ничего не понимаю.
Тори знала, что ведет себя глупо и непоследовательно, но гнев требовал выхода, и она уже не могла остановиться:
– Я уверена, что для своих любовниц вы никогда не устраивали отдельной спальни.
– Моих… Черт! Вы не находите это странным? Если я пытаюсь заняться с вами любовью – вы называете меня варваром. А если оставляю вас в покое – я оказываюсь невнимательным мужем, который пренебрегает своими обязанностями. – Он схватил Тори за плечи и легонько встряхнул: – Соизвольте, черт возьми, четко объяснить, что вы хотите!
– Прекратите ругаться в моем присутствии!
– Я никогда еще не встречал такой непоследовательной особы!
– А я никогда не встречала такого странного человека! И пустите меня! Мне больно!
– Проклятие! – Спенс отпустил жену и отступил назад. – Похоже, нам здорово удаются ссоры, а?
Не ответив, Тори отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окно. Да, что-то происходит с ней, что-то такое, чего она не понимает и, главное, не может контролировать. Через несколько секунд ее плеча коснулась теплая рука, пальцы нежно погладили завитки волос на шее.
– Не знаю, как вы, а я готов к перемирию, хотя бы на время. Давайте пойдем на пляж, погуляем. Что скажете?
Борясь с искушением потереться щекой о его ладонь, Тори ответила:
– Я согласна на перемирие и пойду на пляж.
– Тогда прошу. – Улыбаясь, он подал ей руку.
Ее ладошка легла на его загорелый локоть. «У него руки, как у борца», – подумала Тори.
Они шли по дому как муж и жена, и Тори удивлялась новым ощущениям. Свободная юбка вилась вокруг ног, и ее это почему-то возбуждало. Да еще его теплая рука – от нее словно ток пробегает, задевая каждый нерв, каждую клеточку. Как только они вышли в сад, она отстранилась, создав меж собой и сильным мужским телом пространство, которое, как она надеялась, позволит ей сохранить остатки здравого смысла.
Кинкейд вопросительно взглянул на нее, и Тори пробормотала что-то насчет жары. Не могла же она сказать, что боится потерять контроль над собой, – так действовала на нее его близость. Они шли по дорожке среди лимонных деревьев и пальм. Каменная лестница вела на пляж. Тори замерла на верхней ступеньке, озирая пустой горизонт.
– А где корабль?
– Капитан Харли отвел его в бухту неподалеку. Они вернутся через несколько дней.
Когда они достигли нижней ступени, Спенс снял ботинки и носки и закатал брюки почти до колен.
– Вы можете подоткнуть подол, – предложил он.
– Что?!
– Ну, берете подол сзади, пропускаете между ногами и затыкаете за пояс спереди…
Тори смотрела на него, открыв от удивления рот, и не знала, что сказать. Наконец к ней вернулся дар речи:
– Мистер Кинкейд, если вы думаете, что я собираюсь разгуливать, задрав юбку, вы…
– Я знаю, знаю. – Он поднял руки. – Я, похоже, перегрелся на солнце.
Усмехнувшись, он пошел к воде. Тори, увязая в песке, последовала за ним. Песок насыпался в сандалии, и ей безумно хотелось их сбросить, но что-то останавливало ее – леди не разгуливают босиком! Кинкейд, который быстро промок до пояса, был вполне доволен собой. Тори же, стремясь убежать от набегающей волны, увязала в сухом песке, а спустившись к воде, где песок был плотный и влажный, вновь убегала от очередной волны.
– Если я ничего не перепутал, там впереди, в скалах, есть очень красивая бухточка! – крикнул Спенс.
Тори огляделась: вокруг не было ни людей, ни жилья – лишь песок, пальмы, море и чайки. Но раз он хочет в бухту – почему бы и нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95