Когда Кинкейд лег рядом и прикоснулся к ее плечу, Тори, отпрянув, гневно взглянула на него.
– Неужели вы вообще не знаете, что такое стыд? – возмущенно спросила она. – Ведь можно хотя бы погасить свет!
Спенс оторопело вгляделся в лицо Тори:
– Что случилось? – Он не был готов к столь неожиданной перемене ее настроения.
– Ничего. – Тори потянула на себя простыню.
– Поговори со мной. – Он ласково погладил ее по щеке. – Расскажи мне, что тебя пугает.
Но она отодвинулась, избегая прикосновения.
– Пожалуйста, погасите лампы. Я не хочу видеть… то, что произойдет. Если бы вы были джентльменом, мне не пришлось бы просить вас об этом.
Пробормотав что-то неразборчивое, но однозначно нелестное о чересчур добропорядочных женщинах, Спенс поспешно выбрался из кровати. Беззвучно ступая по красному ковру, он одну за другой погасил все лампы. Каюта наполнилась тенями, но Тори по-прежнему ясно различала его фигуру. Понадеявшись, что в полумраке Спенс не увидит ее лица, Тори жадно уставилась на ту часть его тела, которая притягивала и пугала ее больше всего. Через несколько секунд он уже был рядом, зашелестели простыни, и Тори напряглась в ожидании неизбежного. Она твердо пообещала себе, что будет думать о чем-нибудь постороннем и не позволит своим эмоциям участвовать в происходящем.
– Насколько я знаю, все можно сделать довольно быстро и… – Она прикусила губу, ища подходящие слова, – не причиняя женщине особых неудобств.
– Да что вы? Может, вы меня научите, как это можно сделать?
Сарказм в его голосе заставил Тори покраснеть.
– Уверена, мистер Кинкейд, вы все это проделывали не раз, и не мне вас учить.
– Но я делал это другим способом, а не так, как вы предлагаете, – не причиняя особых неудобств. Может, вы мне скажете, чего именно вы хотите?
Пальцы Тори сжались в кулаки.
– Приступайте наконец!
Но он даже не пошевелился. Она ждала, и каждый удар сердца казался ей оглушительным. Секунды текли, и каждая была вечностью, а Спенс оставался неподвижным. Тори повернула голову и взглянула на него. Он лежал на спине, глядя в потолок.
– В чем дело, мистер Кинкейд? Вы собираетесь что-нибудь делать?
– Знаете, хоть вы и назвали меня варваром, но я никогда не насиловал женщин.
– Но мы женаты!
– В другой раз, Принцесса.
– Я… мне не нравится, когда меня так называют. – Тори поморщилась.
– А мне не нравится, когда вы себя так ведете – как Принцесса Ледышка.
– Пожалуйста. – Тори отвернулась, глотая слезы. Должно быть, он находит ее настолько отвратительной, что не может заставить себя выполнить свои обязательства.
Казалось бы, она должна испытывать облегчение – ничего не было, и тело ее так и осталось девственным. Но вместо облегчения Тори безумно захотелось разрыдаться, устроить истерику, разбить что-нибудь! Надо взять себя в руки, иначе можно сделать какую-нибудь глупость и вызвать новые насмешки. Ему придется овладеть ею на ее условиях – или вообще никак. Придется – потому что, если он хочет получить свободу, он должен будет рано или поздно выполнить свою часть сделки. Скоро ему надоест игра в страсть, и все пойдет… нормально, уверила себя Тори. Она отодвинулась как можно дальше к стене и постаралась заснуть. «Представь, что в постели никого нет», – приказала она себе. Но это было легче сказать, чем сделать. Она слышала каждый вздох Спенса, чувствовала малейшее движение его большого тела. От него исходил странный, будоражащий кровь аромат. Этот аромат не давал ей расслабиться. Она должна сопротивляться, не дать его привлекательности взять верх, а собственным низменным желаниям возобладать над разумом. Эти желания угрожают ее достоинству, ее спокойствию. Даже хуже – они угрожают целостности и неприкосновенности ее души и сердца. Спенс смотрел в зеркало на потолке и наблюдал за женой, которой жаждал обладать так страстно, что орган его ныл от тупой боли неудовлетворенного желания. Нужно хоть немного расслабиться, иначе он просто взорвется, лопнет, разлетится на куски… Черт! Это было даже странно – никогда прежде обычный поцелуй не возбуждал его столь сильно, ни одна женщина не вызывала столь бурной страсти. Тори снилась ему с первой встречи – но сны не могли сравниться с ощущением ее теплого тела, трепещущего в его объятиях. Он желал ее, хотел быть нежным и мечтал сделать все, чтобы им обоим было хорошо… Что, черт возьми, произошло? Она буквально таяла в его руках, а потом вдруг все изменилось, Hg почему? Почему чувственная женщина снова превратилась в ледяную принцессу?
Он так и не смог найти ответа на этот вопрос. Но твердо пообещал себе сделать все, что в его силах, лишь бы вернуть ту, другую, которая так страстно целовала его…
Глава 12
Тори цеплялась за остатки сна. Это было так чудесно – белый песок, бирюзовая вода, сияющее солнце… Кто-то был с ней на пляже – какой-то мужчина, он протягивал ей красную розу и улыбался. Он шел к ней по белому песку. Ткань сна бледнела и расплывалась, но ей так не хотелось просыпаться. Пожалуйста, только не сейчас. Пусть сначала он обнимет ее, пусть он сначала… Боже, о чем она думает?
Пытаясь спрятаться от света, проникавшего сквозь плотно смеженные веки, Тори повернулась на другой бок. Что-то защекотало ее нос, она ощутила знакомый возбуждающий запах и в ту же секунду поняла, что кровать какая-то уж очень теплая. Удивленная, она открыла глаза и уставилась на завитки волос перед своим носом. Несколько секунд она просто лежала, чувствуя, как учащается дыхание и румянец заливает ее щеки.
– Доброе утро, Принцесса.
Широкая грудь, на которой мирно покоилась ее щека, приподнялась, и от низкого голоса Спенса она наконец проснулась окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95