Если вы подтверждаете свое обещание, я согласна выйти за вас замуж.
Когда состоялась свадьба, ни у кого во всей Франции не возникло изумления по поводу того, что невесте тридцать, а жениху еще только девятнадцать. Все пришли к единодушному мнению, что он поступил отменно мудро, ведь отныне обширнейшие земли, возвращенные Элеоноре после развода с Людовиком, становились собственностью графа Анжуйского. И французы были возмущены этим гораздо больше, чем тем, что чистый девятнадцатилетний юноша берет в жены тридцатилетнюю развратницу ведь Анри, будучи внуком английского короля Генри и впрямь имел все более увеличивающиеся шансы получить в ближайшем будущем английскую корону, и тогда вся западная Франция стала бы английским владением.
В ордене Бедных Рыцарей Храма Соломонова по-прежнему царил раскол. В Иерусалиме скончался от проказы великий магистр Бернар де Трамбле, а его место занял некий весьма старый человек, который нашел-таки свидетелей, подтвердивших, что он есть ни кто иной, как Андре де Монбар, единственный из девяти первых тамплиеров, пришедших в Святую Землю вместе с Гуго де Пейном. В Париже, на острове Сите, вырос неприступный замок, в котором находилась резиденция другого великого магистра тамплиеров, Эверара де Барра. Узнав о перевороте в Иерусалиме, он направил послание к Андре де Монбару с требованием немедленно явиться в Клерво и обещанием, что если Бернар Клервоский признает в нем своего родного дядю, то Эверар сложит с себя полномочия и признает Андре великим магистром, что приведет к воссоединению французских и палестинских тамплиеров.
«У меня слишком много дел здесь, — писал Андре де Монбар в ответном послании. — Если моего племянника Бернара называют святым, и, если он и впрямь так свят, то пусть он как следует помолится Господу Христу, дабы Тот дал ему знамение — истинный ли я его дядя или самозванец. Со своей стороны, могу лишь свидетельствовать, что Клервоский аббат Бернар действительно является моим родным племянником, к коему я питаю самые родственные чувства».
Это письмо пришло одновременно с горестным известием из Клерво — аббат Бернар, при жизни еще называемый святым, скончался, так и не успев обратиться в молитве к Господу с вопросом, настоящий ли Андре де Монбар орудует в Палестине или самозванный. Весь христианский мир оплакивал кончину этого замечательного человека, пользовавшегося гораздо большим авторитетом, нежели все Римские папы после Урбана III. Святость его была несомненной, и никому даже в голову не приходило обвинить его в том, что он благословил крестовый поход, оказавшийся столь неудачным и губительным для тысяч людей.
Еще один великий магистр тамплиеров с некоторых пор подвизался при дворе Анжуйского графа Анри Плантажене и его супруги Элеоноры Аквитанской. Это был непризнанный преемник Рене Тортюнуара, Бертран де Бланшфор, коему оставалась верной небольшая горстка рыцарей, человек сорок, не более того, Бертран уверял Элеонору, а главное, ее мужа, что сумеет оказать им неоценимую помощь и добьется английской монаршей короны для графа Анжуйского. Он долго был неутешен после гибели дочери и пропажи великой реликвии, но постепенно поправился и вновь был полон сил и стремлений.
История не сохранила для нас никаких свидетельств причастности тайного тамплиерского ордена Бертрана де Бланшфора к смерти английского короля Стефана. Мы знаем лишь, что спустя два года после того как Анри Плантажене и Элеонора Аквитанская повенчались, Стефан навеки успокоился в гробе, а его соперник Анри сделался королем Англии под именем Генри II. Так исполнилось обещание, данное им королеве Франции после рыцарского турнира в Жизоре.
В том же году Фридрих Барбаросса, тщетно ожидавший признания себя в качестве императора Священной Римской Империи в течение двух лет, потерял терпение и повел свои войска на юг. Двигаясь в сторону Рима, он встретил яростное сопротивление в Ломбардии, разорил Розато, Асти, Кьери и Тортону и, повоевав годик в северной Италии, добился-таки того, чего не удалось добиться его предшественнику, первому Гогенштауфену, Конраду, — 18 июня 1155 года его короновали в Риме короной императора. Однако это оказалось его единственным достижением. Итальянцы уже давно не признавали власть германских императоров, в Риме вспыхнул бунт и пришедших сюда под предводительством Фридриха немцев и наемников-брабантцев стали бить. Плюнув, Барбаросса собрал войско и спешно покинул вечный город, пестуя в душе мечты о будущем грозном покорении Италии. Он навел порядок в германских землях, сдружился с самым могущественным из феодалов, Генрихом Львом, вверив ему Баварию, Саксонию и славянские земли, и, наконец, сеймы в Безансоне и Вюрцбурге утвердили Фридриха в качестве государя бургундских, английских и французских королей. Папа Адриан IV, короновавший Фридриха, на сей раз возмутился и затеял долгий спор о ленном происхождении императорской власти, пытаясь убедить всех, что император обладает особенной властью — не как сюзерен всех европейских королей, а лишь как высший авторитету к которому им следует обращаться в критических случаях. Фридрих решил по-своему ответить на все аргументы, выдвигаемые папой. Он собрал большую армию, состоящую из немцев, австрийцев, венгров, чехов, бургундцев и лотарингцев, готовую отомстить итальянцам за те унижения, кои Фридрих испытал в Риме в год коронации. Для усиления дисциплины полководец издал строгий «Военный артикул» — Памятуя о тех раздорах, которые внесла в крестовый поход Элеонора Аквитанская, Барбаросса вообще запретил женщинам близко подходить к войскам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129