Вокруг колодца росла густая высокая трава, и лишь гранитный крест возвышался из нее, по преданию, воздвигнутый еще задолго до того, как был построен замок. Когда Жан задался целью найти гробницу, о которой говорила перед смертью Матильда де Монморанси, он, разумеется, как следует облазил окрестности колодца и перекопал все вокруг гранитного креста, но ему и в голову не приходило, что гробница может быть расположена внутри колодца, скорее всего на дне. Теперь же он был в этом уверен, хотя сам не смог бы объяснить, почему.
Поначалу ствол колодца легко освобождался от слоев мусора, но, чем глубже, тем эти слои были более слежавшимися, и в течение первого дня удалось проникнуть вглубь лишь на двадцать-двадцать пять локтей. На другой день раскопки продолжились, но лишь на третий день копатели добрались до самого дна, где закончилась каменная кладка. Там и впрямь было обнаружено странное надгробие, расчистив которое тамплиеры смогли прочесть сделанную на нем надпись довольно странного содержания:
URSUS ET ORNUS ORSUS ET ORCUSnote 5
Под надписью располагалось изображение черепа и двух перекрещенных костей, а также гаммированного креста и шестиконечной звезды или розы о шести лепестках. Было принято решение поднять надгробие. Для удобства спуска и подъема в колодец кузнец выковал железные скобы, которые вбивались в ствол колодца по мере раскапывания. Всего таких скоб потребовалось более шестидесяти и располагались они на расстоянии полутора локтей друг от друга. Жан будто заранее знал, что ему не раз еще придется спускаться в этот колодец. Когда надгробие было с огромным трудом поднято, под ним распахнулся черный зев подземного хода, в который под крутой уклон уводили каменные ступени.
— Какая прелесть! — торжествовал Бернар де Бланшфор. Жан испытывал необыкновенное волнение. Ему не терпелось поскорее отправиться в подземелье, но пришлось ждать, пока подадут добавочные факелы и спустят на всякий случай мечи. Наконец, по приказу магистра, коннетабль Жорж де Куртре первым стал спускаться в подземелье, неся в руке яркий факел.
Магистр Бертран де Бланшфор последовал за ним, далее — Жан, а уж за Жаном — другие тамплиеры.
Впереди открылся длинный коридор, коим оканчивался лестничный спуск. Он имел некоторый уклон, так, что двигаясь по нему, тамплиеры неизменно углублялись еще дальше под землю. Идти приходилось зачастую очень низко нагнувшись. В некоторых местах коридор сужался до такой степени, что приходилось протискиваться боком. Наконец, они все очутились в огромном подземном зале, свод которого уходил высоко-высоко, так что свет факелов почти не долетал до него.
Нижняя часть зала представляла собой воронку. Девять концентрических кругов сходились книзу, где можно было увидеть черное отверстие. Спускаясь туда, тамплиеры обменивались между собой замечаниями:
— Знакомая картина.
— Неужто и здесь тоже самое?
— Вполне возможно.
— Кругов девять?
— Девять.
— Обидно будет, если опять пусто.
Подойдя к черному колодцу, расположенному на дне воронки, Бертран де Бланшфор бросил в него свой факел. Жан удивился тому, каким привычным жестом он это сделал. Но куда удивительнее оказалось то, что колодец, похоже, не имел дна. Факел уменьшился до светящейся точки, затем и точка угасла, будто улетев в бесконечность.
— Лучшее место для того, кто хочет припрятать чей-нибудь труп, не так ли, комтур Жан? — осклабившись, произнес магистр.
— Что это? — в ужасе спросил юноша.
— Я и сам задаю себе этот вопрос. Точно такие же скважины нам удалось обнаружить в Ренн-ле-Шато и неподалеку от Вероны, — ответил Бертран. — Судя по указаниям латинского свитка, подобных дыр существует множество. Нам пришлось немало потрудиться, что бы вычислить местонахождение скважины, о которой изначально было известно, что она расположена в Арморике. И вот она у наших ног. Отныне вы, комтур Жан, будете стражем этой бездонной шахты.
— А какова глубина ее? — поинтересовался Жан.
— Этого нам не узнать, да и не нужно. Плита, приваленная к входу в подземелье Ренн-ле-Шато, имела надпись: «Terribilis est locus iste».note 6 Странно, что подобной надписи не оказалось тут. Возможно, обитатели здешних мест боялись медведя, или ясень у них был каким-то знаком, что сюда нельзя. Здесь ведь обитали друиды, обожествлявшие деревья. Жорж, все ли готово к спуску?
— Да мессир. Я готов, — отвечал тамплиер Жорж де Куртре. — Позвольте, на сей раз, мне самому обследовать шахту.
Тонкий, но судя по всему прочный канат, целая бобина которого была прихвачена тамплиерами с собой в подземелье, привязали к поясу коннетабля Жоржа. Остальные взялись за канат и стали спускать смелого тамплиера в ужасную дыру, имеющую в диаметре порядка трех локтей, а то и меньше. Бобина разматывалась, уменьшаясь и уменьшаясь, а из жуткой глубины не слышно было никаких звуков.
— Похоже, что опять… — начал было Бертран де Бланшфор, как вдруг из мрака, в котором еле видно было свет факела Жоржа, раздался крик:
— Е-е-есть! Ха-ха-ха! Есть!
— Что там? — чуть не свалившись в дыру от охватившего его волнения, закричал магистр. Но коннетабль молчал некоторое время, потом из невероятной глубины донеслось:
— Тяните!
Бертран де Бланшфор велел сделать на канате отметку, после чего тамплиеры стали вытаскивать Жоржа. Нетерпение читалось в их вспотевших лицах, озаренных алым светом факелов. Когда де Куртре наконец появился, все ахнули — в руках у него был круглый золотой щит, лицо его сияло так, что, казалось, в подземелье сделалось вдвое светлее. От восторга он несколько секунд мог издавать лишь какие-то нечленораздельные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129