Тут он окончательно решил, что это враги, их надо перестрелять, подводу забрать и самому вывезти на ней Веру.
– Предатели! – прохрипел Костя и, вскинув пистолет, навел его на возчика.
Но кто-то сзади схватил его за руки, и пули прошли по земле.
– Сволочи! – взревел Костя. Стараясь освободиться, он присел и рванулся изо всех сил.
Но на него тут же навалился Анисим. Они вдвоем с чернобровым повалили Костю на землю. Скрутили ему руки назад и придавили лицом к земле.
– Слушай, летчик! – заговорил чернобровый. – Что ты с ума сошел, что ли? Если бы мы были враги, то пустили тебе сейчас пулю в затылок. Мы – настоящие советские люди и хотим спасти тебя и летчицу. Назад нам ехать нельзя. Мы можем только взять вас с собой и передать партизанам.
Он освободил Костю, и тот сел, растирая онемевшие руки.
– В тыл к врагу не могу… – ответил Костя, стуча зубами от пережитого волнения. Доводы чернобрового показались ему убедительными, и он перестал опасаться этих людей. – У меня самолет… Как же быть с ним?.. Не уничтожить же?!
– Если не можешь лететь, значит, надо уничтожить. – Чернобровый помог Косте встать, похлопал его по плечу. – Эх ты, дурачина!..
– Лететь-то я могу, да подняться в этой темени невозможно. Взлета не видно… Нужно рассвета дожидаться. А дожидаться, выходит, опасно… Пойдемте со мной к самолету, может, на месте что-нибудь придумаем, – предложил Костя.
Мужчины отправились с ним, а женщина осталась у подводы.
Когда они подошли к самолету, Костя поставил у пропеллера Анисима и велел ему курить. А сам, светя перед собой фонариком, зашагал вместе с чернобровым мужчиной, беспрестанно оглядываясь на огонек цигарки.
– Кажется, я придумал! – радостно воскликнул Костя.

Далеко за полночь в кабинет командующего фронтом вошел командир для поручений. Над большим, стоящим посередине комнаты столом изучали обстановку по карте командующий фронтом, член Военного совета и начальник штаба фронта. Член Военного совета подошел к порученцу, взял у него шифровку. Машинально поглаживая щеку, он стал читать копию донесения, адресованного командующему ВВС. Кулешов доносил о выполнении задачи и о понесенных потерях: «…Летчик Жаров сбит в районе энской СД и сгорел вместе с самолетом; летчица Астахова скончалась от ран; летчики Урванцев и Железнова не вернулись с задания. Розыск их продолжается…»
Член Военного совета еще раз перечитал донесение и положил его на стол. Командующий сосредоточенно смотрел на карту, он изучал положение вражеских войск и старался найти такое решение, которое дало бы возможность задержать гитлеровцев, не вводя оперативных резервов. Он пробежал глазами телеграмму и снова стал всматриваться в карту. Взгляд его задержался на красной скобке, которой была обозначена дивизия Щербачева, оборонявшая все тот же рубеж.
– Дерется стойко! – Командующий показал присутствующим на шифровку. – Об этом Железнову сейчас говорить не надо.
И он написал на шифровке: «Прошу полковнику Железнову пока ничего о дочери не говорить. Скажу сам. Полковнику Алексашину: затребовать материал для награждения летчиков. Подвиг беспримерный».
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Готовясь к генеральному московскому контрнаступлению, командование армии в конце ноября вывело обескровленную дивизию генерала Щербачева во второй эшелон для пополнения. Воспользовавшись этой передышкой, командующий наконец уговорил Щербачева лечь в госпиталь и вместо него временно назначил Железнова. Добров оскорбился и подал рапорт о своем откомандировании. Но командарм оставил его в прежней должности и отпустил на несколько дней по личным делам в Москву.
Пока дивизия шла в леса под Кубинкой – в район сосредоточения, полковник Железнов и комиссар дивизии полковник Хватов отправились в резерв командиров и в запасной полк, чтобы отобрать пополнение командного и рядового состава.
Не успели они появиться в штабе начальника резерва, как к ним пришли майор Карпов и военинженер 3 ранга Валентинова, они просили Железнова взять их к себе в дивизию. Яков Иванович согласился, но с тем условием, чтобы Карпов еще на недельку остался в резерве и подлечился после ранения, а за Валентиновой обещал заехать на обратном пути из запасного полка.
Пополнение запасного полка выстроили в поле в линию взводных колонн. Строй оказался таким длинным, что его пришлось завернуть углом. Когда Железнов вместе с Хватовым и командиром полка обходили строй, они увидели в первой шеренге стоявших рядом Кочетова, Трошина и Подопригору. Прозвучала команда «Вольно!» – и они вырвались из строя и подбежали к Железнову.
– Здравствуйте, товарищ полковник! – приветствовал Железнова Трошин.
– Значит, вместе будем воевать? – спросил Кочетов, он хотел добавить еще что-то более задушевное, но не нашел нужных слов.
– Прошу, товарищ полковник, нас всех троих назначить в одну роту, – попросил Филипп.
– Мы, товарищ полковник, здорово вместе сработались.
– Обязуемся робить на «отлично»! – звонко выкрикнул давно порывавшийся что-нибудь сказать Подопригора.
Фоме Сергеевичу понравились эти веселые и бравые солдаты, он угостил их папиросами.
– Наша дивизия хорошая, боевая, – сказал Хватов и, подавая Трошину спички, глянул на него о хитрецой. – И нам нужны бойцы опытные и храбрые…
– Не беспокойтесь, товарищ комиссар, не подведем! – заверил Трошин.
– Что ж, товарищ полковник, – обратился Хватов к Железнову, – пожалуй, можно их записать. Не подведут?
– Будьте в надежде, товарищ комиссар! – выкрикнул Николай. – Мы все трое, как один.
– А если один?.. – Хватов обвел их взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148