– Нельзя всех смешивать в одну кучу, – возразил Яков Иванович уже более сдержанно. – А тех, кто там сражается, – он решительно указал в сторону Бреста, – надо чтить, и их героизм передавать вот этим людям, – кивнул он в сторону колонны, шагавшей на передовую.
– Чудак-человек, – вскипел москвич.
– Не я чудак, а те, кто привел нас к такой катастрофе!..
– А ну-ка, повторите! Так кто привел нас к катастрофе?
Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы Пономаренко не прекратил его. Извинившись перед приезжим, он объяснил ему, что должен безотлагательно, по приказу Наркома, поставить полковнику Железнову задачу, и отвел Якова Ивановича в сторону.
– Разве так можно? – укоризненно покачал он головой. – Зачем вы связываетесь?!
Позади скрипнули тормоза, гулко хлопнула дверца, и из легковой машины вышел плечистый полковник-танкист.
– В чем дело? – крикнул он. – Я еду к себе в дивизию!
Железнов узнал в танкисте старого друга и протянул ему руку:
– Александр Ильич, здравствуйте!
– А, чертушка, здорово! – обрадовался танкист.
– Товарищ Лелюков, – козырнув, обратился к нему подошедший Алексашин. Дивизию вы не найдете. Ее постигла печальная участь под Брестом… Поэтому вы назначаетесь в распоряжение коменданта обороны города Борисова товарища Сусайкова. – И, немного подумав, добавил: – Его заместителем.
– Значит, запехотили? – возмутился Лелюков, но вынужден был подчиниться.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Солнце, пробиваясь сквозь ветви деревьев, зайчиками играло на веранде, большим ярким пятном улеглось на постели; оно постепенно подползло к подушкам и наконец добралось до светлых Аниных волос. Как ни одолевал Аню утренний сон, она все же заставила себя подняться и, щурясь от солнца, потянулась. Хотела пощекотать подругу, которая спала рядом с ней, но пожалела: время было еще раннее. Смуглые щеки Веры рдели румянцем, пухлые губы чуть шевелились, словно что-то шептали во сне. Но вот ее пушистые ресницы приподнялись, и на Аню взглянули карие, еще совсем сонные глаза.
– Я проспала? – Вера сбросила одеяло и спустила ноги на пол.
Аня заглянула ей в глаза:
– А ну, расскажи, что ты сейчас видела во сне?
– Ничего особенного! Даже и не помню, – зевнув, ответила Вера и откинула за спину толстые плети своих каштановых кос.
– А мне показалось, ты что-то интересное видела во сне, даже с кем-то разговаривала. – Она села на кровать рядом с Верой. – У меня иногда такие интересные сны бывают, даже обидно проснуться!..
В дверях появилась Марья Васильевна, мать Ани.
– Все еще спите?.. – покачала она седой головой. – Вставайте скорее. Самовар уже давно на столе сердится и шумит.
Аня села перед настольным зеркалом причесываться, а Вера сунула ноги в тапочки, наскоро оделась и принялась заплетать косы.
– Признайся, Верочка, тебе Иван Севастьянович очень нравится?
– Да как тебе сказать… – запнулась Вера. И, стараясь уйти от прямого ответа, сама задала вопрос:
– А разве он может очень понравиться?
– Мама говорит, что он в тебя влюблен по уши, – засмеялась Аня, – даже хочет предложить тебе руку и сердце, но не знает, как это сделать.
Вера залилась румянцем: ей было приятно это услышать. Но, сама не понимая, почему так поступает, ответила резко, почти грубо:
– Пусть только попробует!.. Я его так отчитаю, что он после этого навсегда холостяком останется! – Заметив в глазах подруги недоверие, она покраснела еще сильнее и повторила слышанные от кого-то слова: – Он просто выхоленный маменькин сынок!..
На веранде воцарилось молчание. Аня не знала, как принять Верины слова – в шутку или всерьез. А Вера ждала лишь того, чтобы подруга поспорила с ней, сказала, что она несправедлива к Ивану Севастьяновичу и что он на самом деле хороший, умный, красивый…
Однако Аня об этом так и не догадалась, и Вера, в досаде схватив полотенце, побежала во двор умываться. Подруга не спеша пошла за ней.
– Давай позанимаемся гимнастикой и – за математику! – предложила Аня, вытирая лицо полотенцем. – А то ребята приедут, на речку пойдем. Вечером, может, в училище пригласят на концерт. Так не оглянешься – время пролетит, и математика с места не сдвинется. Правда?
– Известно, ты у нас всегда самая рассудительная! – ответила Вера и через плечо плеснула на подругу водой.
Аня не осталась в долгу, брызнула на Веру и, хохоча, побежала к дому.
– Ах ты вот как! – крикнула вдогонку Вера и, зачерпнув из ведра кружку воды, помчалась за подругой.
– Что за баловство?! Невесты, а ума все равно, что у маленьких, – остановила их Марья Васильевна. – Сейчас же, озорницы, переоденьтесь. И быстро завтракать!
Когда уселись за стол, Марья Васильевна завела обстоятельный, заранее ею обдуманный разговор.
– И что теперь за молодежь пошла?.. Взять хотя бы, к примеру, твоего белобрысого Василия, – она с упреком посмотрела на дочь. – Разве это мужчина? Человеку уже за двадцать перевалило, а все только хиханьки да хаханьки на уме!.. Вот выйдешь за такого замуж да и будешь мыкаться или вместе с ним на мамину шею сядешь!.. Нет, девушки, что вы ни говорите, а мужчина должен еще до женитьбы прочно на ногах стоять!
– Нельзя ли, мама, перейти на другую тему? – попросила Аня.
– А что я плохого сказала? – Марья Васильевна налила чай из чашки в блюдечко и, прихлебывая из него, продолжала: – Вот Иван Севастьянович – настоящий мужчина! Инженер-строитель, в управлении работает. Как-то на днях он мне говорит: «Я, Марья Васильевна, такой проектик загнул, все ахнут!..» А посмотрели бы, какой он хозяйственный! Сейчас еще только июнь, а он уже дров на целую зиму запас… Не пьет и не гуляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148