Дивизия, в которой он находился, вечером вышла к Истринскому водохранилищу и остановилась. Штаб полка расположился в одиноко стоявшем у наезженной дороги домике. Туда Юра и подвез Луку Лукича с его термосами и перестоявшимся обедом.
Кругом грохотало. По озабоченным лицам командиров, по тому, что никто из них не спешил обедать, да и по тому, что комдив вдруг поспешно в розвальнях Гребенюка уехал на НП командира полка, Юра понял: на передовой что-то случилось. За это время он уже научился разбираться в обстановке и приобрел некоторую наблюдательность. Он заволновался: то выбегал за изгородь и прислушивался к уханью орудий, то бросался к пробегавшим мимо него на лыжах бойцам с вопросом «Что там случилось?», но не получал ответа. Он было уже решился спросить кого-нибудь из командиров, но Лука Лукич сердито его одернул:
– Где тебя черти носят?! За кобылой смотри! – и с корзинкой, наполненной хлебом, скрылся в доме.
– Эх ты, бесчувственная!.. – пробурчал Юра, подбирая разбросанное кобылой сено. – Тут такое творится, а ты жрешь да жрешь!..
Он представил себе, что вдруг с Волоколамского шоссе, откуда доносилась беспрерывная артиллерийская стрельба, лесом пойдут гитлеровцы, ударят по тылам дивизии – и тогда все!.. Юра уже был готов сам броситься за лыжниками в разведку, благо, возле дома стояли чьи-то прислоненные к стене лыжи. Только Юра сделал несколько шагов к этим лыжам, как вдруг его кобыла Сонька громко заржала, почуяв приближение коня Буланого. Через минуту из-за угла вынырнула подвода и остановилась у крыльца.
Из розвальней вылезли комдив, командир полка и еще какой-то не знакомый Юре комиссар. Юра, как положено, вытянулся перед ним.
– Что ты тут делаешь, малыш, а? – неожиданно спросил его командир дивизии и поправил Юрину шапку. – Звать-то тебя как?
– Рыжиков Юрий! – браво ответил Юра и шмыгнул носом.
– Замерз, наверно?
– Нет…
– Недисциплинированный, значит, у тебя нос? – улыбнулся комдив. – Что же ты все-таки здесь делаешь?
– Помощник товарища Гребенюка.
– А как в полк попал?
На этот раз Юра не растерялся и бойко отрапортовал:
– Товарищ Гребенюк зачислил, товарищ генерал.
– Ну, ладно! Позови-ка мне шофера.
Юра сорвался с места и побежал в избу. Командир дивизии поглядел ему вслед и приказал адъютанту заняться мальчонкой, узнать, не сбежал ли он от родителей… В это время на крыльце уже появились Юра с шофером.
– Молодец, Рыжиков! Благодарю за службу! – сказал командир дивизии.
Юра замялся: его впервые похвалил генерал.
– А как надо, товарищ генерал-майор, на это отвечать? – спросил он.
– Служу Советскому Союзу!
Юра шагнул вперед, сдвинул ноги вместе, сдернул варежку, приложил руку к ушанке и звонко прокричал:
– Служу Советскому… – воздуху не хватило, он вдохнул всей грудью и закончил: – …Союзу!
Комдив козырнул в ответ и зашагал к машине.
– Товарищ генерал-майор, – нагнал его Юра (Гребенюк даже ахнул от его смелости), – разрешите обратиться по личному делу?
– Обращайся!
– Определите меня в разведку! Вот, честное пионерское, хорошим разведчиком буду!..
– Сразу этого решить не могу, – ответил комдив. И не успел Юра опомниться, как генерал сел в машину, и она сразу же скрылась за углом дома.
– Ну, Юрка, дождешься ты у меня!.. – проворчал Гребенюк. – Какое ты имеешь право так вольно с генералом разговаривать?
– Отчего нельзя? Он такой же человек, как и вы!..
– Вот как хвачу вдоль спины! – Гребенюк гулко хлопнул кнутом по поле своего полушубка. – Да разве есть у него время с тобой болтать, когда вся дивизия перед таким морем встала?!
– Почему, дедушка, встала? – с дрожью в голосе спросил Юра.
– «Почему»? – передразнил Гребенюк Юру. С передозой один за другим донеслись гулкие разрывы. – Слышь, как колошматят по льду? Как есть, весь, проклятые, вспахали.
– А как же теперь наши наступать будут?
– Прямо так и будут, – не зная, что ответить, сказал Гребенюк.
– По битому льду?
– Раз надо, то и по битому пойдут…
– Так утонуть же можно…
– Ну что ж, сынок, коли надыть! – Гребенюк провел рукой по заиндевевшим усам. – Да только не о смерти думать надо, а о том, как выжить да нашу землю от фашистской нечисти ослобонить…
– Довольно болтать-то!.. Садитесь обедать!.. – окликнул их вышедший из избы Лука Лукич.
В сенях они сели на чурбаки за перевернутую вверх дном бочку, служившую столом. Лука Лукич сунул в руки Юры ложку, но есть мальчику не хотелось, его не покидали тревожные мысли. Он думал о том, как же бойцы пойдут по битому льду.
– Да ешь ты скорей! – прикрикнул на Юру Гребенюк и деревянной ложкой стукнул его по лбу. – На подводах доски всем обозом к берегу возить будем!..
Уже стемнело, когда подводы подвезли к Истринскому водохранилищу доски. Кругом гудело, трещало и грохотало. Из-за высокого холма, черной стеной поднявшегося на берегу, вспыхивали бледные зарницы ракет, а из-за его гребня, словно из-за черной тучи, метеорами вылетали трассирующие пули и, светясь зеленоватыми огоньками, неслись туда, где полыхало зарево, где зенитчики огнем своих орудий обороняли Москву от рвавшихся к ней бомбардировщиков врага.
Юра впервые оказался так близко к переднему краю. Как ни старался он держаться по-боевому, его зубы звонко выстукивали дробь. «А как же бойцы там под огнем идут?..» – уговаривал он себя. В это время над вершиной холма вспыхнул разрыв шрапнели, и Юра неожиданно для себя бухнулся на землю.
– Ты чего, Рыжик? – спросил Гребенюк.
– Страшно! – стуча зубами, ответил Юра.
– Знамо дело, сынок, – передовая! – Гребенюк потрепал Юру за плечи и побежал к своему Буланому, который потянулся за передней подводой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148