– Раненых стянуть ближе к нам. Тщательно разведать полосу между частями противника и складом. В урочище найти переправу через реку. И до рассвета перейти железную дорогу. – Он вытянул онемевшую раненую ногу, положил ее на упавший костыль и посмотрел на часы. – Через час отряд Тарасова на севере, на нашем левом фланге, начнет демонстрацию наступления. В это время остальные батальоны, которые полки, отходя, оставили для обозначения фронта дивизии, отвести до Угры, а там под прикрытием Тарасова свернуть их и – сюда! – Он показал на восток. – Добров отойдет со своим отрядом в район Воропаева. И когда мы тронемся, в случае если гитлеровцы здесь зашевелятся, он будет делать вид, будто наступает на станцию Воропаево. И может получиться так, Павел Калинович, что завтра к исходу дня мы соединимся с кавалеристами! – Все переглянулись. Каждому хотелось задать вопрос: «Каким же это образом?» Но Железнов продолжал: – Я надеюсь на командование фронта. Оно сумеет сегодня в начале ночи сбросить нам боеприпасы и продовольствие.
– Мне командующий говорил, что у них все наготове, нужно только сообщить ему место выброски, – вставила Вера.
– Да, но нам, товарищ полковник, необходимо время, чтобы раздать все это, – напомнил заместитель по тылу.
– Знаю. Для сокращения времени место выброски назначаю впереди, по ходу нашего движения. – И он указал точку на истрепанной карте. – Сейчас же берите с собой оставшихся людей и готовьте место приема. А мы с вами, – обратился он к Бойко, – будем связываться с фронтом и кавкорпусом. И ты, Вера, – он положил руку на ее голову, – нам поможешь.
Вера помогла отцу подтянуть раненую ногу и уложить ее вдоль носилок. Рядом положили костыли. Никитушкин и Польщиков набросили на свои плечи широкие помочи из мешковины. Они бережно подняли носилки и, шагая в ногу, понесли Якова Ивановича.

Спустились сумерки. Над лесом, гудя, пролетали транспортные самолеты. Сквозь стволы деревьев виднелось пламя костров, разложенных на месте вырубки, мелькали тени людей, собиравших падающие со звездного неба мешки с грузом.
Вдруг в стороне от костров, правее Полярной звезды, поднялись, будто сцепленные между собою ниточкой, два огонька. Это Куделин сделал свое черное дело.
Вера дернула Аню за рукав:
– Гляди! Фашистская сигнальная.
– Вижу, – ответила Аня, следя за плавно поднимавшимися в небо ракетами.
– Значит, среди нас враг! – прошептал Василий.
Вера насторожилась, ожидая, что поднимется шум. Но уставшие бойцы крепко спали. Лишь там, у костров, бегали люди.
«Может быть, уже подошли фашисты?» – подумала Вера и побежала к отцу.
Но Никитушкин к отцу ее не пустил, а разбудил Короткова. Вместе с ним Вера пошла к Бойко.
Бойко поднял всех на ноги. Однако обнаружить ракетчика не удалось.
Вера намекнула насчет Куделина, но Свиридов отвел ее сомнения. Он только что был у него и ничего подозрительного не заметил. (Куделин успел искусно запрятать ракетницу под пенек.)
– Еле-еле его разбудил, – в заключение сказал Свиридов.
– Все же посмотреть за ним надо! – сказал Бойко. Он пошел было к комдиву, но, не пройдя и двух шагов, остановился и стал прислушиваться.
Теперь гудели не только наши самолеты – врывался воющий звук вражеских бомбардировщиков. По лесу пронеслась тревожная команда: «Воздух!..»
Вера побежала к отцу. Польщиков и Никитушкин хотели поднять его и где-нибудь укрыть. Но Яков Иванович отстранил их рукой. В этот момент на вырубке загрохотали разрывы авиабомб. Осколки с пронзительным свистом летели в лес и, отсекая ветки, цокались о стволы деревьев.
Вера прикрыла собой отца.
– Ты что, Веруша? – Яков Иванович обнял ее, стараясь подняться. – Я не знал, что ты у меня такая трусиха! – сказал он и попросил Короткова: – Узнайте-ка, что там?
Коротков побежал к вырубке, где уже заметно тускнело пламя костров.
К Железнову подошел Бойко.
– Ну что слышно, Павел Калинович? – спросил его Железнов. Бойко доложил, что боеприпасов и продуктов хватит суток на двое. – На двое, говоришь? – переспросил Железнов. – Но сейчас, наверное, каждый пайка по два съест…
– Мы посоветовались с начальником медпункта и товарищем Хватовым и разрешили сейчас каждому съесть по сто граммов сухарей и куска по три сахару. Вторую порцию – часа через три. А остальное роздали как НЗ.
– Прикажите, чтобы без приказа не брали, – сказал Железнов.
– Люди так настрадались от голода, что сами будут беречь. Как все радуются, товарищ полковник! Точно праздник! А какие вкусные сухари… – Бойко протянул Железнову и сам захрустел сухарем.
Железнов разделил свои сухари между Польщиковым и Никитушкиным:
– Разговляйтесь, друзья!.. – Вера от сухарей отказалась: у нее еще были свои. – А что там? – кивнув в сторону вырубки, спросил Яков Иванович.
Бойко ответил, что там всеми делами занимается Хватов. Ему не хотелось сейчас говорить об убитых, он знал, как близко принимает комдив к сердцу потери людей, и завел разговор о предстоящем прорыве.
– Все остается по-прежнему! – сказал Яков Иванович.
– Нельзя, товарищ полковник! Противник нас опередил: наша разведка обнаружила, что он выдвинулся на Ильино. А кавкорпус Белова отошел за Угру, в район Всходы.
– Отошел за Угру? – в задумчивости повторил Железнов. – А что, если мы, Павел Калинович, вот так? – Яков Иванович провел пальцем по карте на юго-запад до Челновой, а от нее резко прочертил пальцем линию на Всходы до фронта кавкорпуса.
– До Челновой разведка не дошла: по дороге на Баскаково движется немецкая колонна с танками и артиллерией.
– Тогда, Павел Калинович, наше дело… – Яков Иванович хотел сказать «дрянь», но, видя, с какой тревогой смотрят на него Бойко и Вера, спокойным тоном добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148