— Постой, — сказал Арнольд. — Мне соленых огурчиков и стопарик водочки. Не отрави только, хозяин. Чтобы водка была качественная.— Лучшим образом сделаем. — Официант, улыбаясь, улетел.Арнольд брезгливо огляделся, потом произнес:— Что-то редко видимся, Плут. Ты все куда-то исчезаешь.— Ты тоже… Дела завертели, Арнольд. Дела, будь они неладны…— Глушак уже сколько мертв.— Не так много.— А кажется, сто лет…— И ни черта до сих пор неизвестно.— Милиции надо зарплату больше платить, — усмехнулся Арнольд.— Я бы им, шакалам, вообще ничего не платил, — зло воскликнул Сапковский. — Ты слышал, Дона Педро выпустили.— Слышал.— И что думаешь?— Я ничего не хочу знать! — замахал руками Арнольд. — Для меня все в прошлом. Все это уже всемирная история, понимаешь…— Понимаю.— Плохо понимаешь… Я не хочу вообще вспоминать.— А придется, — с досадой произнес Сапковский. — Менты начали копать наши счета, проводки. Гринев, урод такой горластый. Слышал о нем?— Еще бы.— Он в Мюнхен отправился. Компру на нас собирать, — угрюмо улыбнулся Сапковский.— Зачем?— Все затем же. Они считают, что денежные потоки как-то связаны с убийством Глушака. И с Сорокой.Подошел официант и со словами «Приятного аппетита» поставил на стол заказ.— Хреново. — Арнольд взял рюмку, посмотрел ее на свет. — Могут что-то и накопать. Хотя вроде все проводки грамотно делали.— Если возьмутся, много чего могут накопать. Ментам почему-то втемяшилось в голову, что те бабки ушли через наши каналы.— Деньги, которые собрал Сорока?— Точно. — Сапковский налил в бокал вспенившееся холодное пиво.— И Глушак так считал. — Арнольд подцепил вилкой огурчик, хрумкнул им. — Отсюда неутешительный вывод напрашивается: кто-то из нашего узкого круга при этих делах.— Чушь это все!— Может, так… А может, и не так. Плут…— И чего ты меня взором Дзержинского буравишь? — раздраженно осведомился Сапковский. — Ты что, считаешь, я при этих поганых делах?— Я не знаю, Плут…— Зато я знаю, что ни причем!— Так ведь и я знаю, чти я ни при чем…— Ну ты даешь!— Ладно, дурной какой-то разговор, Плут. — Арнольд махнул разом рюмку, крякнул; — Проехали… Глава 6ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА
В Мюнхене Гринев встретился с Марком Шварцманом, тем самым эмигрантом, с которым были общие дела у Глушко и фирмы «Восток». Как и ожидалось, выходец из СССР, привыкший к спокойной европейской жизни, с высоты положения гражданина Германии начал отнекиваться от всего и вообще заявил, что с представителем России общаться не желает. Сопротивлялся он недолго. Гринев в паре емких матерных слов доходчиво расписал ему, что ждет его бизнес, которым он повязан с Россией, и что ждет его самого, появись он сдуру в Полесской области. Давить на людей заместитель начальника уголовного розыска умел и любил, так что выдавил из эмигранта, как из тюбика, все содержимое.— Забылся ты, браток, — произнес по-отечески Гринев. — Разучился власть уважать.— Так тут разве власть, — хмыкнул эмигрант, признавший в нем власть настоящую. — Лохи, а не власть… Германия еще жива за счет того, что каждый немец с детства стучать привык. У них это протестантской моралью называется. Увидел, что сосед правила движения нарушил, — позвони в полицию. А так тут все лохи лохами.— Только живут вон как, — обвел рукой окрест себя Гринев.Они сидели в кафе, куда заглянули по выходе из Управления криминальной полиции после того, как нашли общий язык.— А лохи не только бедные, но и богатые бывают, — грустно заметил эмигрант.Спорить с ним Гринев не стал, хотя и был не во всем согласен.В результате командировки удалось выяснить теперь совершенно определенно, что Глушко во время последней поездки в Германию на самом деле узнал, что по каналам «Востока» прошли большие деньги.— Он взбесился, когда мы просчитали по поводу этих денег, — говорил Марк, прихлебывая из кружки пиво. — Орал, что его, Глушака, обули, как пацана. И намекал, что кто-то из его корешей спелся с каким-то воротилой.— С чего он взял? — осведомился Гринев.— Мол, только с Сорокой на пару такое дело не потянешь. Сороку потом убрали — его с самого начала использовали втемную. И поделили бабки. — Несмотря на оторванность от родины, современной лексикой Шварцман владел свободно.— Какой такой воротила?— Глушко не распространялся…Немцы пообещали копать в этом направлении дальше, но пока ничего у них не получалось. Задерживаться Гриневу там резона не было, и он вернулся домой.Гринев прибыл вполне довольный жизнью. Зашел в кабинет к Ушакову сияющий, в новой рубашке и галстуке.— Отоварился, — заметил начальник уголовного розыска.— Немножко.— Давай излагай…Гринев поведал о своих достижениях.— И что нам с этим делать? — спросил Ушаков, выслушав своего заместителя.— Надо повторно трясти окружение Глушко.— Надо… Людей нет.— Пусть губоповцы и работают.— Сейчас, — усмехнулся начальник уголовного розыска. — Пока они отличились тем, что накатали в Москву докладную, будто убийства таксистов раскрутили под их непосредственным руководством, а уголовный розыск там вообще где-то вдали маячил.— Что-то не помню их там.— Операция «Ураган», — развел руками Ушаков. — Им результат нужен. А результата нет. Надо воровать чужие результаты. Непонятно?— Да мне-то давно все понятно.— А у нас людей нет. Те, что есть, уходят. Скоро отказняк некому будет написать. Полюбуйся, еще два рапорта — Ушаков положил ладонь на две бумажки.— На увольнение?— Один на увольнение. Другой на перевод в другую службу.— И скатертью дорога, — пробежав глазами рапорта, махнул рукой Гринев, как Ленин в старых фильмах. Только вождь пролетариата указывал дорогу к светлому будущему, а заместитель начальника уголовного розыска отсылал куда подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111