Точнее, это был курятник, куда «новые русские» и чиновная братия отправляли одуревших от безделья в четырех евроремонтных стенах своих жен. Чтобы те на других куриц посмотрели, себя показали, покудахтали всласть да почистили бы крылышки — маникюр, прическа, солярий, бассейн. Ну а главное, похвастались бы всласть друг перед другом, без этого никакие деньги не в радость, кто там детеныша в детсад в Англию отправил, кому муж «мере» цвета «мокрый асфальт» подарил, у кого новое бриллиантовое кольцо, кто только что вернулся из кругосветного путешествия на дорогом суперлайнере, а кто отстегнул тридцать тысяч долларов за вступление в московский гольф-клуб.Лена Колпашина потянула через соломинку коктейль «Афродита» — фирменное местное угощение, поставила бокал на подставку, руки у нее слегка тряслись.— Еще закажем? — спросила Вика Сапковская, поболтав ногой в воде. Бассейн был отделан голубой плиткой, так что вода в нем тоже казалась ярко-голубой. Ее бокал уже дано опустел.— Не хочу, — произнесла вяло Лена.В бассейне было еще трое молоденьких, будто с одной распродажи, «новорусских» жен. Вика и Лена были куда старше их — им перевалило недавно за тридцать, ветер уже в голове не гулял, как раньше, да и пришли они немножко из другого времени, так что, глядя на этих девчонок, Лена ощущала, что между ними пропасть.— Ты какая-то не такая сегодня, — покачала головой Вика. — Ну, расслабься, подруга. Чего тоскуешь?— Да все то же.— Я тебе так скажу, подруга… — Пухленькая Вика строчила словами со скоростью пулемета и в отличие от немного флегматичной и часто задумчивой худосочной Лены являла собой типичный образец машины, которая поглощает и перерабатывает слухи и способна завести своей энергией кого угодно. — Ты на них меньше внимания обращай. Это их работа — делать деньги и сходить с ума от этого.— А наша работа?— А наша работа — эти деньги тратить и не лезть к нашим мужикам, когда не просят. Вон мой после тех дел вообще какой-то чумной стал, глаза стеклянные. И пусть. Его проблемы…— Да ну тебя…— Станешь чумным. Такие деньги проворонили.— Деньги, деньги, деньги, тугрики, — протянула Лена.— С другой стороны — что, последние деньги? Не последние. Зато дуракам наука… Кстати, твой-то как?— Я вижу, что ему тяжело. Такой удар.— Ничего. Еще заработают. А не заработают — других найдем. А, подруга?— Ну чего ты говоришь, — поморщилась Лена.— А чего. Вон Инессу возьми. Ей вообще на все наплевать. Ей плевать, что Глушак злобой изошел. Для нее мужик — существо сугубо утилитарное. Как вол. Свое отслужил, перестал поле пахать — под нож.— Ты скажешь…— Сколько она уже мужей пережила? И один другого круче. И ей плевать, что у Глушака чердак сносит, что он как идиот по всему городу бегает и клянется найти того, кто его деньги стырил. Учись у этой шалавы.— Я его вчера видела в китайском ресторане. Действительно, какой-то немного…— Дурной. — Вика нагнулась и зачерпнула в ладонь воду. — Так это у него всегда было. Он же козел. Козел натуральный… Мой Казимирчик — тоже козел хороший. Но по сравнению с Глушаком — просто ангел. Вот тот козел. Всем козлам козел… Нет, все-таки по коктейлю.Она жестом подозвала официанта и кинула ему:— Толик, две «Афродиты». И соленый огурчик… Ну, чего вылупился? Шучу. Два коктейля…Официант мягко и уважительно испарился, как умеют испаряться официанты в шикарных заведениях, чтобы потом так же уважительно возникнуть.— Нет, ну ты скажи, Глушак не козел?— Козел, — с чистым сердцем согласилась Лена.— Грубая такая сволочь. Я вообще не знаю, как он деньги зарабатывает. И по виду, и по повадкам — чистейший снежный человек. Дикий, да. Питекантроп. Предок человека цивилизованного. Ты слышала, чтобы он с кем-нибудь по-человечески обошелся, слово доброе сказал? У него же все, как он говорит, «гниды», «уроды» и «падлы». Во, — она постучала по кафелю рядом со своим лежаком. — Откройте, стучат… Из-за чего они с благоверным твоим разлаялись?— Глушак решил, что Арнольд две фуры с «Мальборо» мимо него провел.— А он провел?— Знаешь, это их дела. Я в них не лезу, — раздраженно воскликнула Лена.— Может, проводил, может, и не проводил, — не обращая внимания на нервный тон подруги, произнесла Вика. — Но Глушак — он же психованный. И Арнольд твой тоже хорош, но он хоть человек интеллигентный, с высшим образованием. А этот питекантроп вместо разговора по душам ему сразу в лоб. Не так?— Так.Лена вспомнила, как Арнольд появился дома после конфликта с Глушко в черных очках. Под глазом мужа светился фингал, и ребро было сломано. Пришел и сказал тогда:— Я больше в офис ни ногой. Пусть этот гад один работает. У него две извилины в башке, так что быстро по миру пойдет.Но за те месяцы, что они поделили пополам бизнес и до сих пор пытались безуспешно поделить фирму «Восток», по миру Глушак не пошел. А в первый раз по-настоящему он влетел с деньгами, которые передал Сороке. Жадность подвела — хотел получить сразу и много, поэтому вложился в это дело куда щедрее, чем требовала элементарная осторожность.— Он же с людьми обращаться не умеет, — продолжала поливать Вика нелюбимого ей Глушко. — Сразу рычит. Так что во всей этой истории с кидком Арнольда и моего дурака еще жалко. А этого питекантропа… Так ему и надо.— Глушак подлец, — согласилась Лена. — Муж мой с ним сколько лет были друзья — не разлей вода. Арнольд его от тюрьмы пять лет назад спас. Если бы не он, Глушак бы до сих пор сидел. А этот подлец его избил. Ну почему так, Вик? Ведь друзья же… А сейчас один на другого волком смотрят…— Деньги, подруга, деньги. Друзья друзьями, а табачок врозь.— Нет, я этого не понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111