Можно еще хорошо покрутиться и на этом континенте…Раньше ему казалась, что это хорошая идея — спрятать неприкосновенный запас на случай бегства у Ольги. Что он и сделал. И забыл о заначке на полтора года.К Ольге он не заглядывал давно, уверенный, что вещи лежат под ее присмотром и что она его никогда не предаст и не обманет. Он умел и любил делать из женщин рабынь, которые ненавидели и обожали его, как и положено рабыням. Он умел вселять в них страх, а страх — — гарантия куда лучшая, чем дружба, любовь и прочая муть. Он надеялся на нее. А она укатила в Италию именно тогда, когда понадобилась.Пробитый остановился. Прислонился к столбу с разбитым плафоном наверху. Задержал дыхание. Потом глубоко вздохнул. Вздох отозвался резкой болью, но после этого она отступила.Он присел на капот ржавого остова грузовика, погружающегося в земную твердь рядом с дощатым зеленым длинным забором, за которым был запущенный сад и брошенный, нежилой дом.Так. Сейчас появится человек с пакетом. Именно у этого ржавого истлевшего скелета «ЗИЛа» они и назначили встречу.Он еще раз глубоко вздохнул и подумал: интересно, а все-таки жив Кореец или нет?.. Не было сил его добить. Тогда, на «хавире». Пробитый ощущал беспомощно, как струится кровь и вместе с ней уходят силы. Киллер всегда должен добивать. И еще оставлять жертву напоказ, чтобы заказчик видел — работа выполнена. А получилось все не так, отсюда и непонятки с Шамилем.Пробитый был уверен, что об Ольге никому не известно, но береженого бог бережет. Поэтому вчера и велел ей звонить с телефона-автомата.— Автомат уж точно не промасливается, — сказал он ей. — Завтра привозишь пакет.— Куда?Это был вопрос. Просто так встречаться — он слишком сильно наследил, чтобы просто шататься по городу, рискуя налететь на глазастого мента. И еще необходимо было проверить, не приведет ли она кого за собой. Поэтому и назначил встречу в этом чертовом племсовхозе, недалеко от своего убежища. Потому и приказал ей отдать пакет тому, кто назовет пароль, для смеха дав слова из затертого временем анекдота. А что — пароли придуманы неизвестно сколько столетий назад и действуют безупречно даже в век высоких технологий.Когда алкаш, готовый на все за стакан водки и больше чем на все за бутылку, брал у Ольги пакет, Пробитый, выбрав удобную позицию на лестничной площадке единственного в поселке четырехэтажного серого дома, следил за обстановкой. Ничего тревожного он не разглядел и решил, что Ольга чиста. Поэтому оставил свое уютное местечко и, провожаемый подозрительными взглядами старушек на лавке, направился навстречу алкашу, к условленному месту. По дороге он чуть не плюхнулся, зацепившись за бетонную плиту.Алкаш появился из-за угла зеленого забора. Увиде своего нового кореша, он замахал руками:— Все в поряде! Все путем! Во! Он вынул из-за пазухи пакет.Пробитый протянул руку, взял пакет. Тот самый, лично запечатанный, нетронутый.— А… — Алкаш сглотнул и поглядел, как голодная дворняга на колбасу, на пакет с водкой.— Заслужил. — Пробитый протянул ему пакет с надписью «Пепси-кола».— Ну спасибо, — просипел алкаш, хватая обещанную награду. Он до последнего момента так и не мог поверить, что ему на халяву обломится такое богатство. — Уважил… Если чего надо, давай. Леха — он всегда. Я понимаю…— Давай, браток, — усмехнулся Пробитый, задав про себя вопрос, зачем коптит небо это животное, не знающее в жизни ничего, кроме как нажраться водки, проспаться и предпринять какие-то телодвижения исключительно с одной лишь целью — опять достать водки, нажраться, завалиться спать.Пробитый сунул пакет в карман. Дело в шляпе. Это возможность побега. Возможность выйти на простор и начать строить новую жизнь. Там был заграничный паспорт на чужое имя. Ныне покойный Рома, подделывавший документы так же легко и красиво, как Репин писал портреты, гарантировал, что с ним можно надежно пересечь границу. Рома за свои слова отвечал, иначе умер бы не своей смертью гораздо раньше…Теперь предстояло выйти из поселка, перейти шоссе, преодолеть лесополосу, с другой стороны которой он оставил свою белую, мятую, как старый алюминиевый бидон, «копейку». Была идея назначить встречу где-нибудь около логова и прийти к точке рандеву пешком. Но ранение давало о себе знать. Двигался он с трудом, силы после кровопотери были уже не те.Он снял куртку, спрятал ее в сумку, оставшись в плотной джинсовой рубахе с длинными рукавами, пошел, тяжеловато ступая, вперед — вдоль забора, мимо заколоченного сельского лабаза с надписью «…агазин» — букву "м" кто-то выбил.Впереди неторопливо шли две девушки лет по двадцати пяти. Одна высокая, тощая жердь, другая невысокая, с круглым улыбающимся лицом толстушка. Они ворковали, смеялись. Судя по тому, что они приоделись и щедро, не жалея дешевой косметики, накрасились, путь их лежал к автобусной остановке, а дальше — куда-нибудь в окрестный очаг цивилизации, где ревет динамиками дискотека и есть мальчики.Пробитый ощутил укол, когда поравнялся с ними. Неприятное ощущение чужого взгляда. В затылок будто впилась ледяная стрелка и растеклась по коже холодной водой.Своим чувствам, он доверял. Вояки, прошедшие сквозь огонь, воду и медные трубы локальных войн второй половины двадцатого века, ушлые старые зэки, повадками, неистребимой жаждой жизни и выживаемостью действительно сравнявшиеся с волками, которых они так почитают, говорили не раз: человек, который хочет жить, чует недобрый взгляд.Он огляделся. И заметил вдалеке какое-то движение. Он мог поклясться, что из-за автотракторного парка смотрят на него чьи-то глаза.Вот черт!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111