Странная мера предосторожности против незваных г
остей, решившихся отведать местного вина. Странная и довольно жестокая,
поскольку дно колодца было утыкано острыми кольями.
Миновав винный зал, я заметил, что стены туннеля стали выглядеть необычн
о. Шероховатая структура грубо обработанного камня сменилась некой нео
пределенной, мутноватой поверхностью без швов и трещин. Создавалось впе
чатление, что я смотрю на стену сквозь грязное стекло. Еще шагов через две
сти стены потеряли свою первозданную четкость вовсе. Теперь казалось, чт
о они состоят из колеблющихся клубов дыма. При этом освещение от факелов
везде оставалось неизменно ярким, и я, в конце концов, решил остановиться,
чтобы подробнее исследовать это странное явление.
Однако моя попытка приблизиться к стене успехом не увенчалась. Едва я сд
елал шаг в боковом направлении, как стена отодвинулась от меня. Не повери
в собственным глазам, я сделал еще несколько шагов и потерял из виду прот
ивоположную стену. Теперь я стоял внутри какого-то дымового мешка и риск
овал совершенно потерять ориентацию. Пришлось срочно возвращаться обр
атно, пока я еще помнил, где находилась осевая линия туннеля.
К счастью, она оказалась на прежнем месте. Через какое-то время, в течение
которого я продолжал двигаться в прежнем направлении, вдоль осевой лини
и, стены вновь обрели четкость, однако шагов через сто исчезли вовсе.
Совершенно ошарашенный, я неожиданно очутился посреди песчаных холмов
пустыни.
В лицо мне ударил раскаленный ветер, а яркое дневное солнце ослепило мен
я на какое-то время, но, прежде чем я понял, что собственно произошло, прежд
е чем успел осмотреться, туннель вновь вернулся на свое место, окружив ме
ня прохладой и полумраком.
Теперь я стоял неподвижно, боясь сдвинуться с места, ничего не понимая и и
спытывая тот первозданный ужас, который может охватить человека только
в ночном кошмаре, когда окружающий мир становится неуправляемым, а привы
чные логические установки теряют всякий смысл.
Прежде чем я пришел в себя от шока, туннель снова исчез и я опять очутился
посреди пустыни.
Затем, секунд через пятнадцать, вновь возник туннель. В этих сменах декор
аций был заложен какой-то ритм, и, как ни странно, это обстоятельство помо
гло мне взять себя в руки, попытаться хоть как-то логически обосновать пр
оисходящее. Пятнадцать секунд пустыни, затем пятнадцать секунд подвала.
Я оказался в неком мерцающем мире. Видимо, пустыня, в которую превращался
подвал или которая его замещала, находилась на большом расстоянии от мон
астыря. Возможно, на противоположной стороне планеты, или вообще в друго
м мире. Там, где находился монастырь со своим подвалом, недавно наступила
полночь.
Уяснив себе это, в общем-то, не такое уж значительное обстоятельство, я по
чувствовал большую уверенность. Иногда подобные мелочи в критической с
итуации помогают вернуть самообладание. Нужно лишь выделить из потока с
обытий какое-то звено и, ухватившись за него, не дать распасться привычно
й, логической картине мира. Всему существует объяснение. Порой мы его не з
наем, но оно существует. И если об этом помнить, становится легче.
Хотя, какой черт, легче! Привыкнуть к ослепительным вспышкам солнечного
света, чередующимся каждые пятнадцать секунд с почти полной темнотой, бы
ло не просто. Стиснув зубы, я решил двигаться вперед в прежнем направлени
и и, чтобы не потерять его и окончательно не выпасть из мира, в котором нах
одился, перемещался теперь короткими скачками только в те промежутки вр
емени, когда оказывался в подвале.
Почти сразу же я заметил, что после начала движения внутри подвала мое по
ложение в пустыне тоже стало изменяться.
Невысокая гряда холмов, опоясавшая небольшое плоское плато, приподнято
е над остальной местностью, стала приближаться ко мне с каждым очередным
скачком. Причем масштабы этого перемещения совершенно не соответствов
али тем коротким броскам, которые я проделывал внутри подвала.
Кроме того, с каждым метром пространства туннеля, оставленного позади, и
зменялся ритм смены миров. Теперь он удлинился. Каждая фаза длилась не ме
ньше двух минут. Появилась надежда, что на каком-то отрезке пути миры разъ
единятся вовсе. Вот только было непонятно, в каком из них я останусь, когда
эта свистопляска прекратится.
Вскоре я заметил, что мое движение внутри туннеля все быстрее изменяет м
ое положение в пустыне. Сейчас каждый шаг перемещал меня едва ли не на кил
ометр пустынного пространства.
Время каждой фазы также значительно удлинилось и занимало, наверно, не м
еньше получаса. Хотя мое представление о времени в этом мерцающем двойно
м мире сильно исказилось.
Стоя под раскаленным солнцем, обливаясь потом и мучаясь от жажды, я мечта
л о том, что, если выберусь из этой переделки живым, то выскажу метру Лагра
ну все, что о нем думаю. Предупреди он меня хотя бы о пустыне Ч я захватил б
ы с собой запас воды. Но сейчас я мог об этом только мечтать. Полчаса, прове
денные на ярком солнце, позволяли зрению привыкнуть к резкой смене освещ
ения, и теперь у меня появилась возможность присмотреться к окружающему.

Я стоял уже у самого подножия плато и благодаря его наклонной поверхност
и мог рассмотреть на нем некоторые детали, не имевшие отношения к пустын
е.
Повсюду были щедро рассыпаны какие-то посторонние предметы, и хотя маре
во раскаленного воздуха, поднимавшееся от песка, мешало рассмотреть дет
али, я надеялся после следующего перемещения выяснить, что же это такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124