— Спагетти хочешь?— Конечно, с удовольствием.Я достал упаковку соуса из морозилки, немного подогрел под горячей водой и, отрезав алый кусок соуса, положил его на блюдце. Зажег под сковородой самый маленький огонек, накрыл ее крышкой и глотнул «Ютика Клаб».— Помню, когда я был еще совсем ребенком и оказался где-то в западном Массачусетсе, там рекламировали «Ютика Клаб» при помощи маленькой фигурки, составленной из букв "Ю" и "К". Кажется, его звали Юки.Я снова закашлялся и допил пиво. Пам Шепард чуть присела на один из двух стульев у стойки и вытянула перед собой ноги, слегка их расставив, отчего ее легкое летнее платье туго натянулось на бедрах. Я вдруг задумался, можно ли использовать слово «набухающий» в качестве имени существительного. Я — набухающий. Звучит неплохо. Она сделала маленький глоток пива из банки.— Нравится? — спросил я.Она кивнула.— А план? Как насчет него?Она покачала головой.— Хорошо, тебе он не нравится. Но ты согласна исполнить его? Не губи себя. Соглашайся. Я могу вытащить тебя из этой грязи. Позволь мне.— Да, — сказала она. — Я сама себе не нравлюсь, но соглашаюсь. Ради Харви, ради детей, ради себя самой. Вероятно, в большей степени ради себя самой...Ага, снова проказливый шарм. Я должен использовать эту силу только для добрых дел.Я свистнул и с хлопком открыл еще одну банку «Ютика Клаб». Поставил на огонь воду для спагетти и принялся чистить листья салата.— Хочешь еще пива? — спросил я.Листья салата я положил в ледяную воду, чтобы они стали хрустящими.— Пока нет.Она сидела неподвижно, попивала пиво и наблюдала за мной. Я иногда поглядывал на нее, улыбался и старался не глазеть на ее бедра.— Не могу понять тебя, — сказала она.Я нарезал красный лук тонкими, как бумага, ломтиками широким мясницким ножом.— Ты имеешь в виду, как человек с такой внешностью и такой талантливый может заниматься подобной работой?— Меня больше занимали противоречия характера. Из тебя брызжет мужское превосходство, но ты можешь быть одновременно очень заботливым человеком. Представляешь собой гору мускулов — и прочитал все эти книги. Ты полон сарказма, умничаешь, насмехаешься над всем, но совсем недавно ты по-настоящему испугался, что я скажу «нет», и двое людей, которых ты и не знаешь-то по-настоящему, попадут в беду. А сейчас ты готовишь мне ужин и, несомненно, нервничаешь оттого, что мы оказались вдвоем в твоей квартире.— Несомненно?— Несомненно.— А ты?— И я. Но я обычная домохозяйка, жена человека среднего класса. Я могла предположить, что ты более привычен к подобным ситуациям. Не могу же я быть первой женщиной, для которой ты готовишь ужин?— Я часто готовлю для Сьюз, — сказал я. Нарезал несколько местных томатов. Взялся за зеленый перец.— И больше ни для кого?— В последнее время только для Сьюз.— Что же во мне такого особенного? Почему ты так напряжен?— Я не совсем уверен. Вероятно, все потому, что ты соблазнительна, а я похотлив. Это я знаю. Но скорее всего еще и потому, что я чувствую необходимость оставить все как есть.— Почему? — Она отставила банку и сложила руки под грудью.— Я пытаюсь воссоединить тебя с Харви, в мне не кажется, что лучший способ — затащить тебя в постель. К тому же Сьюз это тоже не слишком понравится.— Почему она должна знать об этом?— Потому что, если я не скажу ей, значит, появятся вещи, которые я от нее утаиваю. Она не сможет мне верить.— Но она не сможет узнать, что не может тебе верить.— Да, не сможет.— Идиотизм.— Нет. Самое главное, что она не сможет мне верить. Что я не заслуживаю доверия. То, что она не узнает об этом, явится просто очередным обманом.— Ты исповедуешься в каждом проступке?— В каждом, о котором она имеет право знать.— И много их было?— Несколько.— И Сьюзен высказывала неодобрение?— Нет, в основном нет. Но она этих женщин не знала. А тебя она знает. Я думаю, это причинит ей боль. Особенно сейчас. Наши отношения в некотором роде в кризисном положении. Не совсем уверен почему, но мне кажется, что это усугубит ситуацию. Будь она проклята.— По-моему, она — очень счастливая женщина.— Может быть, пожелаешь поклясться в этом? Совсем недавно она обозвала меня полным идиотом.— Это можно себе представить.Я нарезал в салат три маленьких маринованных огурчика, вместе с кожурой. Достал листья салата из воды, промокнул полотенцем, потом завернул и положил в холодильник. Проверил соус, он уже почти расплавился. Добавил в салатницу несколько зеленых виноградин без косточек.— Самое главное, что все эти объяснения не исправили положения с похотливостью. Не думаю, что это смертельно, но не сказал бы, что чувствую себя беззаботно.Пам Шепард рассмеялась.— Приятно знать. Честно говоря, я думала о том, как мы ляжем в постель вместе, и эти мысли доставили мне удовольствие. Ты выглядишь так, словно можешь причинить боль, но я почему-то знаю, что ты не сделаешь этого.— Суровый, но какой ласковый, — сказал я.— Однако этого не случится, и, вероятно, к лучшему. Обычно я очень плохо себя чувствую, если занимаюсь этим с кем-нибудь другим, а не с Харви. — Она снова рассмеялась, на этот раз резко. — Хотя, если подумать, было не слишком приятно и те последние несколько раз, когда я занималась этим с Харви.— Это было недавно?Она отвернулась от меня:— Два года назад.— Это смущает тебя?Она повернула лицо ко мне:— Да. Очень сильно. А тебе кажется, что не должно?— Нет, почему же. С другой стороны, ты же не сексуальный автомат. Он опускает два двадцатипятицентовика, и ты готова. Мне кажется, тебе не хотелось спать с ним.— Я просто не могла выносить этого.— И вы оба решили, что ты фригидна. А ты решила гулять по вечерам, чтобы доказать себе, что это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57