— Очень хорошо, — сказал я. — Всего один взгляд на лицензию, и ты сумел запомнить мое имя. Я даже не заметил, как ты шевелил губами, читая ее.— Не умничай, Джонни, не то придется рассматривать пол с очень близкого расстояния. Понимаешь, о чем я говорю?— Перестань, Сильвия, не пугай меня. Запаниковав, я начинаю стремиться к насилию, а вас всего двое в комнате.Полицейский с чахлыми волосами и татуировкой повесил трубку и подошел послушать.— Джеки, — сказал он, — может быть, стоит открыть окно? Если он рассердится, будет возможность позвать на помощь.— Или выпрыгнуть, — добавил Сильвия. — Второй этаж, но все же лучше, чем связываться с подобным зверем.— Ребята, — взмолился я, — скажите, вы уже готовы поговорить о сделке или будете продолжать репетировать сценку для ночного клуба?— Откуда я знаю, на что ты способен? — сказал Сильвия.— Даже если я ни на что не способен, что ты теряешь? Положение не будет хуже, чем сейчас.— Только без провокаций, — сказал второй с чахлыми волосами. — По крайней мере, без действий, которые могут выглядеть как провоцирование на преступление в суде. Мы уже обожглись на этом пару раз.— Нет проблем.— Насколько плохи те люди, которых ты хочешь вывести из дела?— Вред они могут причинить только себе, никому больше. Погнались за лживыми обещаниями и попали в ситуацию, с которой не смогли справиться.— Охранник, которого убили в банке, — сказал Сильвия, — я знал его, он работал здесь в управлении, понимаешь?— Понимаю, мои люди не хотели, чтобы так все получилось.— Убийство во время совершения преступления считается предумышленным без смягчающих вину обстоятельств.— Это я тоже знаю. Знаю также, что люди, которые мне нужны, не такая плохая цена за то, что получите вы с моей помощью. Кто-то должен понести наказание за убийство охранника.— Фицджеральд, — прервал меня Сильвия. — Его звали Фицджеральд. Все называли его Фици.— Как я уже сказал, кто-то должен понести наказание за случившееся. Так и будет. Я только хочу спасти пару набитых дураков.Полицейский со скудной растительностью на голове посмотрел на Сильвия:— Джеки, пока мы ничего не услышали о деле. Один воздух.— У тебя есть план?Я кивнул.— Никаких гарантий. Что бы ты ни сказал, я все предварительно проверю.— Знаю.— О'кей. Говори.— Я думал, что вы никогда не попросите. 19 Как оказалось, второго полицейского с чахлыми волосами звали Макдермотт. Он и Сильвия, ничего не говоря, выслушали все, что я им мог предложить, и, когда я закончил, Сильвия сказал:— О'кей. Мы все обдумаем. Где тебя можно разыскать?— Мотель «Дафнис» в Хайаннисе. Или через службу моих секретарей, если меня там не будет. Я связываюсь с ней ежедневно. — Я назвал им номер.— Мы свяжемся с тобой.На обратном пути в Хайаннис мне становилось все труднее и труднее жевать виноградную резинку. Я сдался в Уорхэме и выплюнул ее в окно напротив больницы. Мышцы челюстей ныли, к горлу подступила легкая тошнота. Когда я заворачивал на стоянку «Дафнис», наступило время обеда, и тошнота уступила место голоду.Сьюзен уже вернулась из своего набега за антиквариатом, прихватив в качестве добычи стеклянный абажур в стиле «Тиффани», обошедшийся ей всего в сто двадцать пять долларов. Мы спустились в обеденный зал, где выпили по две порции водки каждый, съели ребра ягненка с петрушкой и ватрушку с черникой. После обеда мы выпили немного кассиса, пошли в танцевальный зал и танцевали все медленные танцы до полуночи. Потом захватили бутылку шампанского в номер, выпили ее, легли в постель и не спали почти до трех часов.Я проснулся в десять сорок. Сьюзен еще спала, повернувшись ко мне спиной и закрывшись простыней до самого подбородка. Я снял трубку и заказал завтрак.— Не стучите, — попросил я, — оставьте за дверью — моя приятельница еще спит.Я принял душ и побрился, потом, обернув вокруг пояса полотенце, открыл дверь и вкатил сервировочный столик. Пил кофе и ел различную выпечку из вазы, одновременно жевал и одевался. Сьюзен проснулась, когда я вкладывал пистолет в кобуру. Потом я пристегнул кобуру к ремню. Она лежала на спине, заложив руки за голову, и смотрела на меня. Я надел свой летний клубный пиджак с бронзовыми пуговицами и поправил воротник рубашки, чтобы он ровно лег на лацканы. Очень соблазнительно.— Ты собираешься встретиться с Хоуком и этим, как его там? — спросила Сьюзен.— Пауэрсом, — подсказал я. — Да. Иду вместе с Шепардом.Она продолжала смотреть на меня.— Хочешь кофе? — спросил я. Она покачала головой:— Пока нет.Я съел кукурузную булочку.— Ты не боишься? — спросила Сьюзен.— Не знаю. Не задумывался над этим. Вряд ли сегодня произойдет нечто такое, чего следовало бы бояться.— Тебе нравится?— Да. Я не стал бы заниматься этим, если бы не нравилось.— Я имею в виду именно это. Я знаю, что тебе нравится работа. Но именно это? Ты собираешься подставить очень опасного человека. Это должно пугать тебя или возбуждать, или еще что-то.— Я не собираюсь подставлять его. Я собираюсь заманить его в ловушку, если быть точным.— Ты понял, что я имела в виду. Если что-нибудь пойдет не так, он убьет тебя.— Скорее распорядится, чтобы это сделали другие.— Не выбирай наименее значимое из того, что я говорю. Ты понимаешь, что я хочу сказать. Какой человек занимается подобными делами? Какой человек встает утром, принимает душ, бреется и проверяет патроны в пистолете?— Быть может, лучше поговорим о порывах чувств, которые носили нас сегодня ночью?— Ты что, все время смеешься?— Нет. Но мы проводим слишком много времени за разговорами подобного плана. Человек вроде меня не является подходящей темой, понимаешь? Об этом обычно не говорят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57