Эти слова настолько напоминали его мысли, что Дейсейн замер в страхе. Неужели они способны читать мысли? Может, это побочный эффект действия эссенции Джасперса?
– Вы сравниваете нас с неумытыми, неотесанными потребителями ЛСД, – продолжал Паже. – Чудаки, говорите вы. Но вы сами подобны им – не способны понимать происходящее. А мы все осознаем. Мы воистину освободили свой мозг от всяких оков. У нас сильнодействующие лекарства. Это всего-навсего виски, водка, аспирин и табак… и, ах да, ЛСД – вот они, наши самые сильнодействующие лекарства. Но вы должны заметить разницу. Виски и другие депрессанты делают субъекта послушным. Наши лекарства освобождают человека от животных инстинктов, подавить которые никогда не удавалось… до последнего времени.
Дейсейн взглянул на теплицы.
– Да, – произнес Паже. – Посмотрите туда. Именно здесь мы подавляем животное начало в человеке.
Потрясенный тем, что услышал, Дейсейн вдруг осознал, что теперь ему не позволят покинуть долину. О возвращении теперь не могло быть и речи. В том состоянии, в котором сейчас пребывал его разум, для сантарожанцев был только один выход: убить его. Все дело было лишь в том, поняли ли они это? Принимают ли они подобные решения сознательно? Или же они действительно действуют на уровне инстинктов?
Дейсейн понимал: если он преодолеет душевный кризис, он найдет выход. «Есть ли возможность избежать смерти?» – спросил он себя. Пока он размышлял, не зная, что же ему делать, Паже обошел вокруг грузовика и забрался на сиденье рядом с Дейсейном.
– Раз вы не хотите ехать со мной, – сказал он, – то я поеду с вами.
– Вы поедете со мной?
– К моему дому, клинике. – Он повернулся лицом к Дейсейну и внимательно посмотрел на того. – Я люблю свою племянницу, понимаете? И я не хочу, чтобы она страдала, если в моих силах предотвратить это.
– А если я откажусь?
– Ах, Джилберт, да вы заставите рыдать даже ангела. А мы не хотим рыдать, ясно? Мы не хотим, чтобы Дженни плакала. Неужели вам наплевать на нее?
– Меня кое-что тревожит в…
– Когда начинается тревога, заканчиваются расспросы. У вас тяжелая голова, Джилберт. А тяжелая голова вызывает боль в спине. Давайте поедем в клинику.
– И какого же рода смертельную ловушку вы устроили мне там?
Паже в ярости уставился на него.
– Смертельную ловушку?
Стараясь говорить как можно более рассудительным тоном, Дейсейн произнес:
– Вы пытаетесь убить меня. Не отрицайте это. Я…
– Вы омерзительны, Джилберт. Когда это мы пытались убить вас?
Дейсейн глубоко вздохнул, поднял правую руку и начал загибать пальцы, перечисляя несчастные случаи, которые едва не произошли с ним, пока его пальцы не сжались в кулак. Он не упомянул только об инциденте с Пити Йориком… и то – лишь потому, что обещал это.
– Несчастные случаи! – воскликнул Паже.
– Мы оба знаем, – возразил Дейсейн, – что в вашей долине очень редко происходят настоящие несчастные случаи. Большинство происшествий, которые мы называем несчастными случаями, на самом деле бессознательное насилие. Вы вот сказали, что у вас раскрепощенное сознание. Так воспользуйтесь им.
– Тьфу! Ваши мысли подобны замутненной воде!
– Так пусть эта замутненная вода успокоится и вся муть осядет! – заметил Дейсейн.
– Вы ведь не способны быть серьезным. – Паже бросил пронзительный взгляд на Дейсейна. – Впрочем, вы всегда такой. – Он закрыл глаза на мгновение, потом открыл их. – Ладно, а поверите ли вы Дженни?
«Не подходи ко мне! Я люблю тебя!» – вспомнил Дейсейн.
– Что ж, едем в вашу клинику, – сказал Дейсейн. Он завел двигатель, развернулся и направился в сторону города.
– Пытаться убить вас, – пробормотал Паже. Он смотрел в окно на местность, проносившуюся мимо грузовика.
Дейсейн вел машину молча… погруженный в раздумья. В его голове снова стали возникать былые фантастические картины. Дженни и ее долина! Она опутывала его своей аурой – постепенно сводя его с ума! Но эти картины начали проясняться, в них появлялась логика – логика жителей Сантароги.
– Так, значит, не каждый может воспользоваться вашим… сильнодействующим лекарством? – спросил Дейсейн. – Что же случается с теми, кто терпит неудачу?
– Нас тревожит собственная судьба, – проворчал Паже. – Вот почему я все еще продолжаю надеяться, что вы останетесь.
– Дженни – опытный психолог. Почему вы не используете ее?
– У нее свои обязанности.
– Я собираюсь попросить Дженни уехать вместе со мной, – сказал Дейсейн.
– Вы ведь знаете это, не так ли?
Паже фыркнул.
– Она сумеет вырваться из зависимости от вашего… Джасперса, – продолжал Дейсейн. – Мужчины ведь отправляются отсюда на воинскую службу. Они должны…
– Они всегда возвращаются домой, когда отслужат срок службы, – перебил его Паже. – Об этом упоминается среди ваших записей. Неужели вы еще не поняли, насколько они чувствуют себя несчастными во внешнем мире? – Он повернулся к Дейсейну. – Именно это вы и хотите предложить Дженни?
– Не могут же все, кто покидает долину, быть несчастными, – произнес Дейсейн недоверчиво. – В ином случае ваши умные головы нашли бы другое решение.
– Гм-м! – фыркнул Паже. – А ведь вы не выполнили даже то задание, которое поставили перед вами те, кто нанял вас. – Он вздохнул. – Вот что я вам скажу, Джилберт. Большинство из наших призывников не в состоянии нести воинскую службу из-за сильной аллергии к пище, где отсутствуют периодические добавки Джасперса. Только здесь они могут получить их. Приблизительно шесть процентов нашей молодежи отправляются за пределы долины только для выполнения воинского долга перед долиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92