– А что будет с теми, кто имеет все-таки свое мнение?
– Они уйдут в ваше, Чужое Время, оно для них. А если смогут жить без преступлений в нашем, пусть остаются. У нас нет к ним злобы и ненависти. Лишь бы они нам не мешали. И мы не будем мешать никому.
– Я так понял, что вы, мудрейшие и совершенные, не хотите мешать тэуранам… Вы готовы отдать им все, что угодно…
– Желтого уже не спасешь, – сказал печально Духовный Палач. – Никак. Он один остался. Не размножается. Не уходит.
– А если кто-нибудь попытается спасти Желтого? – спросил я, ерзая на циновке от нетерпения.
– Мы никому ничего не запрещаем. Пусть каждый делает, что хочет. Мы даже попробуем вернуть таким людям души, которые несомненно покинут их, когда они начнут нарушать наши законы.
– А если кто-нибудь убьет тэурана? Вы наденете на этого человека колодку?
Оба старика в замешательстве переглянулись. Все-таки я доконал их. Хранитель Подвалов, поразмыслив, признался:
– В законах даньчжинов ничего такого нет. Мы не знаем, что скажет по этому поводу Совет Совершенных. И все же мне кажется, Пхунг, убийство тэу еще больше нарушит Мир и Покой.
Уходил я от них с тяжелым чувством. Духовному Палачу сказал на прощание:
– По крайней мере, вы можете спасти Машину, которая в Подвалах. Не включайте ее. Тэу сжигают только включенные компьютеры.
Я заложил в лучший из компьютеров типовую программу на выполнение общих элементов из несистематизированного множества. Я получил изображение той штуки, которая вырвалась из джунглей и взорвалась с такими ужасными последствиями. Это был остроносый снаряд с непомерно большим крестообразным стабилизатором. А если учесть, что там была и проволока, к которой я тогда подполз, то получилось, что тэу выстрелил в нас пороховой ракетой, управляемой по проводам.
– Нечто подобное у нас имеется на складе, – сказал потрясенный Говинд. – Может, украли с нашего склада?!
Он сбегал на склад, который находился под штаб-конторой охранников, и принес что-то похожее на четыре дубины в брезентовом чехле. Я определил, что это не совсем то, о чем мы говорили: Говинд принес реактивный гранатомет американского производства, тэу же были вооружены пороховыми управляемыми ракетами вроде «мамбы», «кобры» и прочих змеиных выродков немецкого или французского производства. Говинд успокоился: значит, не с его склада.
Выяснилось, что никто никогда из гранатометов не стрелял, так как даньчжины не любят такое оружие, тем не менее я сказал, что нужно потренироваться где-нибудь в безлюдном ущелье.
– Зачем? – спросил нервозно Джузеппе. – Неужели вы полагаете, что мы пойдем в джунгли? Это же воспримут как бунт, синьор Пхунг! И без того наше положение слишком проблематично! Лично я сижу на пороховой бочке и не знаю, к какой спичке меня присудит Совет Совершенных!
– Они долго будут собираться, – успокоил я его. – И у нас появилась хорошая возможность сходить в джунгли. Хотя бы затем, чтобы отыскать ваш хомут.
– Вы издеваетесь, да?!
– Ничуть, Джузеппе. Хомут мы обязательно найдем, даже если он украшает шею тэурана.
Говинд фыркнул:
– У тэу же нет голов, а значит – и шей. Если они и носят ваш хомут, Джузеппе, то разве только на ноге?
– Да провались все хомуты на свете! – воскликнул Джузеппе, снова заводясь. – Я плевать на них хотел! Это вы, Пхунг, прирожденный раб, можете смириться с хомутом. Вон с каким удовольствием таскаете его!
– Я думаю о душе, дружище. Я ее приманиваю всеми силами.
– Без души как-то легче живется, – пробормотал он. – Вот сейчас я без хомута и без души и чувствую себя превосходно…
Меня огорчили его слова. Все чаще и чаще приходится слышать от разных людей, что без души – легче.
Говинд разглядывал трубу гранатомета. Пощелкал, ногтем по пластмассовому корпусу.
– И с этой техникой ты намерен разогнать тэуранов? – спросил он с сомнением. – Несерьезное занятие, Пхунг!
– Одними этими трубами ничего не сделаешь, – согласился я. – Но есть мысль. Нам нужна Чхина.
– Чхина?! – воскликнули они разом.
– Я не тронусь с места, – решительно заявил Джузеппе.
– Чхина обязательно принесет нам беду, – проговорил Говинд. – Очень неразумно, Пхунг, даже говорить об этом. А если мы хотим решиться на такое…
– Вот именно, друзья. Если мы хотим решиться, в сущности, на бунт, то надо бунтовать до конца, и к черту предрассудки. То, что наговаривают на нее…
– Хочешь сказать, не правда?! – завопил Джузеппе.
– Хочу сказать: надо переосмыслить.
– Переосмысли, Пхунг, а у нас на этот счет нет сомнений. Она приносит беду всем, кто оказывается рядом с нею. И вообще, она женщина…
– Вот именно! – Джузеппе восхищенно пожал ему руку.
Мы поговорили о женском вопросе на Гималаях и вообще в мире. Джузеппе так разволновался, что перешел на «ты».
– Ладно, Пхунг! Если ты в нее влюбился – твое дело. Но не вмешивай нас в свои личные беды!
Говинд бросил с мрачной издевкой:
– Я вижу, тебе Чхина больше нужна, чем мы, чем спасение Желтого!
– Пойдемте! – сказал я. – Пойдемте к ней, не хочу объяснять на пальцах. И вы кое-что сможете увидеть и понять.
Чхина встретила нас приветливо, предложила свежего чая, диких фруктов. Спросила меня с нетипичной для нее любезностью, не болит ли у меня голова.
Мои друзья ждали, что я заведу разговор о Желтом и тэу, но я предложил провести небольшой эксперимент. Чхина должна войти в пустую комнату с завязанными глазами и определить, в каком углу стоит Джузеппе.
– Почему обязательно я? – запротестовал тот. – Вставай сам! Все вышли из комнаты, я встал не в угол, а в простенок, прикрывшись занавеской. Потом Чхина осторожно вошла, выставив перед собой руки, подозревая какой-нибудь подвох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87