– Малейший успех – и они уже уверены в собственной исключительности, раздувают свои куцые доминанты до космических масштабов. Внешне тусклое, серое, безобидное существо, а в душе притаился монстр… Дай ему маленькую, пусть символическую власть – и он начинает проявляться.
– Вывод, Пхунг!
– Вывод… Эволюция создает гениев как высшее качество бытия, энтропия создает монстров как предельное некачество. На пути монстризма – самосознание народов и отдельного человека, суть гениальности. Гений вырастает только из множества. Вот почему твои командиры ведут войну против многообразия жизни. «Инопланетяне» – религия монстров, где все по правилам максимализма. Наказывать – так с предельной жестокостью. Власть – так всемирная. Повиноваться – так до безумия.
– Важен результат! – Ман Умпф желчно рассмеялся. – А какими способами он достигается, интересует только слабонервных. Цель! У нас великая цель. Все, о чем ты говоришь в своих проповедях и что тебя так пугает, – лишь тактический маневр, военная хитрость. Мы используем великую силу энтропии для объединения человечества в одно целое. Ты понял? А потом поведем куда надо.
– Вот и до тебя дошли, Ман Умпф. Ты не знаешь ни жалости, ни сомнений. Никакие доводы не действуют на тебя. Твой мозг интересует лишь то, что необходимо для достижения вбитой в тебя цели. Ты создан в казармах «Инопланетян» для выполнения любых команд. Поэтому ваши цели представляешь себе слабо, в общих чертах, в дозволенных стереотипах. Ты не должен разбираться в нюансах учения. Тебе привито ощущение великой цели, и этого достаточно. Ощущение величия цели – более сильная ипостась цели. Суть цели может быть самой идиотской, но ощущение – заряжает невероятной энергией таких, как ты. Еще хочешь?
– Давай! – процедил он сквозь зубы.
– Я заметил. Ты прекрасно обходишься без музыки. Ты, наверное, не видишь снов. Тебя не интересуют ни цветы, ни животные, кроме тигров. Тебе, по-видимому, недоступно ощущение жизненной силы, исходящей от всего живого. Любовь тебе, по-видимому, недоступна, и неизвестно, что ты делаешь с госпожой Чхэн. В тебе я не обнаружил и зачатков совести. Взамен всего этого ты наделен силой воли и компьютерной изворотливостью, умением использовать любые подручные средства для выполнения приказа. В тебе нечеловеческая поза превосходства над всем живым. Ты, по-видимому, – высшее достижение одномерности. Ты – искусственный человек, Ман Умпф.
Твоими руками какое-то насекомое переделывает мир под свои желания.
– Какой будет вывод?
– Ты кончишься с достижением цели, которую поставили перед тобой. Ты живешь только на пути к цели.
– Мне надоели твои проповеди! Ты обнаглел, Пхунг! Я больше не намерен тратить на тебя время.
– Все верно, Ман Умпф. Ты должен с ненавистью и раздражением встретить правду о себе. Она – вопреки программе, заложенной в твой мозг. Но у тебя есть время выделить эту программу – пока не убит Желтый Раджа.
Чхина шла по дну Ярамы и грезила наяву. Грезы – хороший способ отрешиться от страхов и трудностей. Ей виделось, что она идет по чистым тротуарам Чужого Времени в чудесных туфлях на высоких каблуках – и не падает! И еще ведет за руку очаровательного пухлого мальчугана. Это ее сын, и он родился в любви, при счастливом сочетании звезд и сразу совершенным восьмой ступени. Она оступилась, едва не упав, и подумала, что это Мантра обещает ей хорошее будущее, несмотря на плохие предчувствия.
Неожиданно она услышала далекий рев тигра и замерла на месте. Вот и еще… Странный рев – будто Желтому зажимают пасть. И, забыв об усталости, побежала на звук. Она продиралась сквозь заросли, увитые лианами, проползала на животе в грязи под упавшими деревьями-великанами… и снова вышла на берег Ярамы. Река, наткнувшись на Красные Скалы, делала крутой изгиб. С высокого каменистого берега Чхина разглядела острым зрением бесформенную груду какой-то массы, в которой завяз и бился полосатый зверь. В этой же полупрозрачной глыбе неестественно согнутый, неподвижный силуэт. Человек! Женщина!
Ман Умпф в черном дождевике, блестевшем под дождем, ходил вокруг этой странной ловушки и с деловым видом поправлял цепи. Потом сел в машину, похожую на джип Говинда, только без колес, и машина потащила ноздреватую глыбу, лязгая цепями и сдирая с поверхности земли траву, кусты и каменную мелочь.
Чхина следила за ними, пока они не скрылись в узком ущелье среди бурых скал. Она побежала по их следам. У развешанных на бамбуках скелетах обезьян остановилась, внимательно осмотрелась. Трудно было понять, что тут такое; интуиция кричала об опасности.
– Но они же прошли! – в сердцах воскликнула Чхина. Она принялась бросать камни в грязь пригоршнями в ту сторону, где должна быть опасность. Потом приволокла большую корягу и пошла по борозде, толкая корягу впереди себя. Резкая вспышка ослепила ее, она упала на спину. Куски коряги, подброшенные вверх непонятной силой, посыпались на нее. Не видя ничего, Чхина вскочила, побежала и тут же провалилась в болотце. Потом шептала заклинание против глазных недугов.
– Как же я к Пхунгу… слепая? Да лучше не жить… Когда сквозь черноту в глазах начали проступать силуэты деревьев на фоне серого неба, она обрадовалась, засмеялась. Потом зрение восстановилось, правда, боль в глазах осталась. Но это можно было терпеть!
Неожиданно боги послали ей в голову интересную мысль: есть же неприступные скалы с северной стороны! На них не должно быть таинственных заборов с мертвыми обезьянами! И пошла искать самую отвесную и гладкую, на которую не взобрался бы ни один турист-альпинист из Чужого Времени со всеми своими штучками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87