с чего бы это она, если на самом деле не верит? Ведь она кинозвезда, у нее все есть, и деньги, и вилла в Малибу. А я говорю, потому что ей это нравится. Нравится выходить на аудиторию в белых трусиках и рассказывать, что она общается с потусторонним миром. А тут появляется какой-нибудь медиум, который внушает ей, будто в предыдущем существовании она была царицей Клеопатрой. Все это, конечно, вздор – но в конечном счете хорошо оплачиваемый. Миллион долларов в сезон за то, что выходишь в белых трусиках и рассказываешь публике волшебные сказки. Так почему бы и нет?
– Но в «Квартире» с Джеком Меммоном она сыграла великолепно.
– Да, бабенка не промах, – согласился Эссекс.
– Значит, исходя из нашего разговора, не важно, веришь ты сам во все это или нет, – заметил Свистун. – Но сатанистские культы растут как грибы.
– Именно так. Ну и что? Это ведь не означает, что наступил конец света. Только не поймите меня неправильно. Я отношусь ко всему этому с величайшей серьезностью. Из того, что многие убийцы являются сатанистами, еще не вытекает, что все са-танисты непременно убийцы. Истинный убийца использует сатанизм в качестве самооправдания.
– Вы хотите сказать, что подобные верования сами по себе не стимулируют желание убивать?
– Если кому-нибудь чего-нибудь хочется, он всегда найдет, во что стимулирующее ему поверить.
Когда серийные и массовые убийцы начинают делать признание, большинство из них утверждает, что убивать им повелел сам Господь. А многие верят в то, что сами превратились в Христа и что их жизнь представляет собой Второе Пришествие. – Он поднялся с места. – Ну как, я вам помог? Или не слишком?
Свистун достал из кармана детский пальчик в пробирке. Эссекс включил напольную лампу и внимательно осмотрел его.
– Хотите, чтобы я его у вас забрал? Конечно, я отнесусь к нему со всей осторожностью.
– А вы сможете доказать…
Свистун не закончил фразу. А хотелось ему узнать, смогут ли эксперты идентифицировать пальчик как принадлежащий маленькой Саре.
– Как знать, – сказал Эссекс. – Но наука творит сегодня чудеса.
Свистун передал ему пробирку.
Эссекс уже собрался уходить. Свистун проводил его до дверей. На пороге Эссекс остановился и окинул Свистуна взглядом с головы до ног, словно что-то прикидывая.
– Вот что я вам скажу. Хэллоуин – это ночь, когда все эти змееныши поднимают голову. Я собираюсь проверить одно заведение, пользующееся дурной славой. Оно называется «Люцифер». Вы его знаете?
– Я о нем слышал.
– Вот я и отправлюсь туда на разведку. С парочкой друзей.
– А друзья – просто из любопытства?
– Друзья из полиции нравов. Им там тоже осмотреться не мешает. Если вам угодно, можете поехать с нами.
Свистун задумался. Он ведь разыскивает Кана-ана. И должен посвящать этому розыску по двадцать четыре часа в сутки.
– Если надумаете, позвоните. – Эссекс вручил ему свою визитную карточку. – Ну, а теперь я бы на вашем месте отправился досыпать. Выглядите вы неважно. А до машины я доберусь и сам.

Глава тридцать шестая

Канаан чуть было не прозевал развилку на «Люцифера». Проехал на сто ярдов, потом вернулся задним ходом, даже не поглядев, не едет ли кто-нибудь сзади. Его обуревали ярость, жажда отмщения и, может быть, полузабытое ощущение справедливости происходящего.
На полдороге к полуразрушенному дворцу, где когда-то обитал юный гуру, он нажал на тормоза. Как раз вовремя – иначе машина врезалась бы в поваленное поперек дороги дерево.
Скорее, не дерево, а деревцо – во всяком случае, он сумеет без посторонней помощи оттащить его с дороги. Однако, произойди наезд, и машине, и автомобилисту мало не показалось бы.
Канаан вылез из машины. Внезапный порыв морского ветра чуть не сшиб его с ног. Он посмотрел на особняк в конце длинной подъездной дорожки, упирающейся в шаткие, частично сломанные ворота. На верхнем этаже горел свет. Это был замок с привидениями. Заколдованный замок из страшных сказок.
Ветер задул с новой силой. Тучи скрыли луну – и откуда-то с вершины холма до его слуха донесся крик.
Крик повторился. И это кричала вовсе не морская птица. Это стенала охваченная ужасом и испытывающая страдания женщина.
Канаан ворвался в ворота и побежал по дорожке. Добежав до входа, он не почувствовал ни малейшей усталости. Он был сейчас великаном. Героем. Неуязвимым и несокрушимым воином. Живым воплощением самой идеи Возмездия.
– Славься, Бог Силы, предавший врагов моих мне во власть.
Тяжелая входная дверь поддалась удару плеча. Пистолет был у него в руке. Тьма вокруг отливала черным бархатом.
Сверкнули молнии. В ушах у него зазвучал пронзительный крик. Запели фанфары и оглушительно загремели кимвалы. Не то иллюстрация к Дантову «Аду», не то сцена из фильма ужасов, снятого выжившим из ума режиссером, – борющиеся друг с дружкой тела, детские трупики в последних конвульсиях, расчлененные и обезглавленные, – все это хлынуло навстречу ему из каждого уголка огромного зала.
Он вытянул руку, словно захотев прикоснуться к чему-то реальному. Смех вокруг него напоминал звон бьющегося стекла. Когда он начал оборачиваться, его ударили по затылку чем-то тяжелым.
Он провалился в кромешную тьму.

Глава тридцать седьмая

Во второй раз Свистун заснул мертвым сном. Он лежал на животе, не шевелясь, а когда проснулся, лишь по расположению смятых простынь смог понять, в какой именно позе спал.
Пока он спал, позвонил телефон и сработал автоответчик. И в глубине сна он запомнил это. Может быть, звонков было даже несколько.
Лежа сейчас на спине, он залюбовался игрой солнечных лучей на противоположной стене спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90