как будто люди собрались на совещание, а внезапно выяснилось, что им всем нечего сказать.
– Не хотите ли вы, чтобы я съездил с вами на квартиру к вашему кузену? – спросил Свистун. -Чтобы мы смогли осмотреться на месте.
– Я даже не знаю, где он живет, – ответил Форстмен. – И никакой он мне не кузен. Он свояк моей жены, седьмая вода на киселе, и не более того. Вы меня понимаете? Мы с Кении даже не были в приятельских отношениях.
– Его адрес в «шапке» указан. Вам надо съездить и осмотреться на месте.
– Да уж. Пожалуй, я так и сделаю.
– Вот я и предлагаю вам свою помощь. Как наверняка поступил бы на моем месте Майк.
– Я не в состоянии оплатить ваши услуги.
– А я ведь, мистер Форстмен, ни слова не сказал об оплате.
– Добрый самаритянин? Так, что ли?
– А почему бы и нет? Такое случается.
– И как же вас зовут?
– Все называют меня Свистуном.
– Вот как, Свистуном! А вы, случайно, не в шоу-бизнесе?

Глава десятая

По дороге к берегу, Килрой позволил своим мыслям поблуждать в рассеянности, переходя от одного зыбкого образа к другому и давая тем самым возможность мозгу отдохнуть. Выехав на Тихоокеанское шоссе, он сел прямее, положил обе руки на баранку и сосредоточился на дороге. Сколько раз ни доводилось ему в прошлом выбираться на дорогу, ведущую к «Люциферу», опасность прозевать неприметную развилку оставалась.
С одной стороны, из дальнего ряда маленький и полустертый знак был виден только сзади. А с другой, если прозеваешь его, то, прежде чем получишь возможность развернуться, придется проехать приличное расстояние. А ведь грязная тропа меж скал и дюн, ведущая к океану, на берегу которого неприметно стоит крайне дорогой клуб-ресторан, в который пускают только членов клуба, все равно никуда не денется.
Подъехав к стоянке у ресторана, Килрой сбавил скорость. Отсюда ему была видна лишь часть застекленной веранды, тогда как сам «Люцифер» терялся за склоном холма.
Слева от него забиралась вверх по граниту другая тропка, упирающаяся в тяжелые чугунные ворота, вроде тех, что высились перед входом в Кса-наду – экзотический замок из кинокартины «Гражданин Кейн». Ворота были ржавые, двух-трех прутьев недоставало, благодаря чему уже от входа в огромный дом веяло запустением и распадом.
Однако левая половина ворот – достаточно широкая, чтобы в створ могла проехать машина любой марки, – функционировала исправно. Он вышел из машины, отворил ворота, вернулся за руль и поехал дальше.
Одиноко стоящий на вершине утеса особняк был построен матерью гуру-ребенка из Индии (строго говоря, из Гонолулу), а этот ребенок был первосвященником культа Кали. Кали же представляет собой яростную и устрашающую ипостась богини Дэви – верховной богини индуистского пантеона. В некоторых воплощениях Дэви ласкова и любвеобильна, но Кали изображают ведьмой, с ног до головы залитой чужой кровью, носящей ожерелье из человеческих черепов и набедренную повязку из отрубленных рук, тогда как она сама, будучи четверорукой, сжимает в руках меч, щит, петлю-удавку и руку некоего исполина.
Согласно преданию, Кали полюбила вкус крови, когда ей приказали умертвить демона Рактавиджу, тысячекратно размножавшегося в ходе схватки, потому что из каждой капли пролитой им крови, которая падала наземь, рождался новый точно такой же демон. Поэтому Кали пронзила его копьем, взметнула в воздух и высосала из его тела всю кровь, чтобы вниз не успело вытечь ни единой капли.
В храмах Кали, в том числе в знаменитом Кали-фате в Калькутте, в жертву ей ежедневно приносят козлов.
Индуизм и вообще-то не самая миролюбивая из религий, но поклонение богине Кали в том виде, в котором практиковал его юный гуру, было – или, во всяком случае, – слыло весьма либеральным: вместо живых козлов богине здесь приносили в жертву овечьи головы, купленные у местного мясника. Правда, началось это только после того, как забойщика козлов, а родом он был из Арканзаса, упрятали за решетку.
И все же, наряду с этим, поговаривали и о некоем секретном зале, представляющем собой грот, высеченный в песчанике, чуть в сторонке от ресторана, – поговаривали и о том, что в этом зале выполняют иные, значительно менее невинные обряды и ритуалы, в ходе которых бесследно исчезают бездомные дети и другие бродяги, потому что – так гласила молва – для свершения своих таинств убийцам и утонченным извращенцам одиночество нужно ничуть не в меньшей мере, нежели поэтам и влюбленным парочкам.
Таким образом здешние места уже пользовались дурной славой к тому времени, как юный гуру подрос и, по достижении восемнадцатилетнего возраста, женился на стюардессе вдвое себя старше.
Теперь в особняке вроде бы никто не жил: мать гуру перебралась в Нью-Йорк, где возглавила рок-группу под названием «Камасутра», гуру с женой (и об этом в ресторане порой в ходе какого-нибудь торжественного ужина говорили вслух) вернулись в Гонолулу, где возглавили заведение, представляющее собой нечто среднее между духовной обителью и публичным домом.
Члены клуба «Люцифер» купили стоящий без дела и ветшающий особняк на имя некоей анонимной корпорации, потому что, будучи все без исключения людьми умными, сообразили, что необходимо держаться подальше от владения недвижимостью, которая, не исключено, может когда-нибудь – по воле случая или в результате злого умысла – попасть в эпицентр общественного скандала.
У Килроя имелся свой ключ: он был здесь постоянным посетителем, а в этом году еще и директором-распорядителем балов с использованием ритуалов, почерпнутых из целой дюжины различных культур. Истинный простор для интеллектуального дизайна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90