– А я и выступала, причем не раз.
– Не знаю я никакого мужчину в черном, – сказал Свистун. – Я прибыл со стариком. Он попросил меня задержаться и все хорошенько осмотреть.
– Чего ради?
– Просто, чтобы проверить, все ли в порядке.
– В каком смысле?
– Сам не знаю.
– О чем вас ни спроси, ничего-то вы не знаете.
– Но вам не о чем беспокоиться, – сказал Свистун. – Просто объясните мне…
– А я и не беспокоюсь. Что я, по-вашему, беспокоюсь?
– … как найти управляющего.
– Это как раз я и буду. Иначе чего ради я бы тут разгуливала в халате. Как вас зовут?
– Свистун. То есть Уистлер. Моя фамилия Уист-лер. А это вот Мэри Бакет.
– Свистун и Бакет! Нарочно не придумаешь. Но вы-то это как раз придумали.
– Мы вас не обманываем, – сказала Мэри. -Миссис…?
– Прагер.
– Вы уже слышали, миссис Прагер, что мистер Гоч сегодня умер? – спросила Мэри.
Миссис Прагер старалась казаться суровой женщиной и все же на глаза ей навернулись слезы.
– Бедняга, – вздохнула она. – Что ж, ничего удивительного.
– А почему?
– Он был наркоманом и вытворял черт знает что со своим телом. У него были нехорошие друзья и он торговал собой на панели. Искал земного рая, а превратил собственную жизнь в настоящий ад… Ну, а вы-то кто такие?
– Я главная сиделка лос-анджелесского хосписа, миссис Прагер, – ответила Мэри.
– Там он и умер?
– А вы что, не обратили внимания на то, что он в последнее время не жил дома? – спросил Свистун.
– Жильцы приходят и уходят. Платят деньги за то, чтобы обзавестись крышей над головой. А вмешательства в свою жизнь они не терпят. Но, конечно, я знала, что он болен. Только не знала, куда именно его положили. Лос-анджелесский хо… Ну ладно, неважно. Последняя станция метро. – Она поглядела на Свистуна. – А вы доктор?
– Нет, я частный детектив.
– Ищейка? Что-то не похожи вы на ищейку.
– А вы часто с ними сталкиваетесь?
– Ну, телевизор-то я смотрю.
Кино и телевидение превратили каждого из нас в эксперта относительно того, как должен выглядеть представитель любой профессии, подумал Свистун.
– Не скажете ли вы нам, миссис Прагер, где Мистер Гоч держал машину? – спросил Свистун.
– Какую такую машину? Кении не мог позволить себе машину. Все, что он зарабатывал, он закачивал себе в вену или втягивал в ноздри. Или покупал всякие амулеты, талисманы и тому подобную чепуховину.
– Амулеты и талисманы?
– Фетиши, «кошачий глаз», всякие веревочки, колокольчики.
– А откуда вы это знаете?
– Он ими передо мной похвалялся. Ерунда, самая настоящая ерунда.
– А вы в таких делах разбираетесь?
– На цыганских картах гадать умею. И еще кое-что.
– А вы когда-нибудь пытались предсказать Кении его будущее?
– А для этого и гадать было нечего. Будущее Кении было написано у него на лице.
– Что ж, спокойной ночи, миссис Прагер, – сказал Свистун. – Надеюсь, больше вас сегодня никто не побеспокоит.
– Лучше о себе позаботьтесь!
Она отвернулась, услышав шум приближающихся шагов.
– А вот и они.
Теперь уже и Свистун увидел двух полицейских в форме.
– Я вызвала их час назад, когда тот, первый, прокрался по лестнице. Да не беспокойтесь вы! – Она правильно разгадала опасения Свистуна. – Про вас двоих я им ничего не скажу.
– Неужели, миссис Прагер, вы так уверены в том, что мы именно те, за кого себя выдаем? " спросила Мэри.
– Знаете ли, время от времени людям имеет смысл верить на слово.
И морщинистое лицо старухи расплылось в улыбке.
Удаляясь, Свистун и Мэри поравнялись с двумя молодыми полицейскими.
– Это вы нас вызвали? – спросил один из них, поправляя на поясе дубинку.
– Вон та старуха в халате, – ответил Свистун.

Глава пятнадцатая

В особняке Уолтера Кейпа, высящемся на холме, имелся зал, похожий на командный пульт управления космическим кораблем, как их показывают в кино и в телесериалах. Огромные полукруглые окна, несколько выдвинутые из корпуса здания, вызывали у каждого, кто опускался здесь в кожаное кресло, ощущение, будто он парит в космосе, а где-то далеко внизу мерцают огни утопленного в воде города инопланетян.
В ходе разговора они и любовались городом, казавшимся еще ослепительней и прекрасней, чем он есть на самом деле. Они – это сам Уолтер Кейп в черных брюках, белой шелковой рубашке и элегантном пуловере (он казался человеком, любящим мрачные ночные часы, да так оно на самом деле и было) и Бенну Рааб, по-прежнему во всем черном.
Рааб смотрел на собственное отражение в оконном стекле: это отражение ему льстило, скрывая все мелкие изъяны во внешности.
А Кейп смотрел на любующегося собой Рааба. Он прекрасно понимал чувства этого куда более молодого, чем он сам, человека, хотя бы потому, что и сам порой поддавался (да и поддается по сей день) подобному самообольщению.
– Не хотите ли со мной отужинать? – спросил Кейп.
– Договорились.
– А что вам будет угодно?
– Да то же самое, что и вам.
Раабу страшно польстило, что этот богач, платящий ему за его услуги такие деньги, приглашает его, вдобавок ко всему, отужинать в своем обществе.
Вошел и остановился в шести шагах за спиной у них слуга, больше похожий на спортивного тренера или на санитара из психиатрической лечебницы. Рааб даже не заметил и, соответственно, не понял, каким образом Кейп вызвал его.
– Шатобриан на двоих, Малькольм. Свежую спаржу. Картофель под паром. Дюжину устриц для начала. Пальмовые листья с клубничным джемом. Вино на ваше усмотрение. А сперва два мартини. Благодарю вас, Малькольм.
Слуга удалился.
Кейп, прочистив горло, отпихнул ногой стоящую на полу продуктовую сумку.
– И это все его пожитки? – спросил он голосом, похожим на крик больших черных птиц, вьющих гнезда на линиях за неприступной стеной особняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90