И тогда Мэлтби решил: "Я
должен сделать это - как представитель мезоделлиан. Мы обязаны быть едины
с остальными народами - и если нужно, то в смерти тоже". Миг неуверенности
остался позади, и Мэлтби нажал активатор своего оружия.
Когда подразделение техников втянули первые захваченные корабли на
борт "Звездного Роя", ликующая молодая женщина на капитанском мостике
грандиознейшего из кораблей, когда-либо посещавших Большое Магелланово
Облако, узнала о самоубийствах.
Жалость охватила ее.
- Оживить! - приказала леди Глория. - Всех! Ни один не должен
умереть.
- Некоторые в очень плохом состоянии, - доложили ей.
- Они пользовались бластерами.
Глория нахмурилась: это означало большой дополнительный труд.
- Дураки, - сказала главный капитан, - они вполне заслужили смерть. -
Но тут же оборвала себя. - Сделайте все возможное, - приказала она. - Если
нужно, пропустите через трансмиттер целые корабли, обращая первоочередное
внимание на синтез поврежденных органов и тканей.
Вечером она сидела за столом, принимая рапорты. Перед ней сидели
некоторые из воскрешенных астрогаторов, и при помощи психолога лейтенанта
Неслор леди Глория допрашивала их.
Прежде, чем она отправилась спать, потерянная цивилизация была
найдена.

8
Сквозь мили и годы дрейфовали газы - бесформенная и бесцельная
материя, изверженная десятками тысяч солнц, - рассеянные испарения опавших
протуберанцев, умерших адских огней и ярости сотен миллионов бушующих
солнечных пятен.
Но это было лишь начало.
Газы расползались по великой тьме. Они содержали кальций, натрий,
водород и множество других элементов, а скорость дрейфа достигала двадцати
миль в секунду.
Бесконечно долго вершила свое дело гравитация. Изначальная масса
делилась. В отдельных районах пространства огромные кляксы газа обретали
подобие формы и расходились все дальше, дальше и дальше. Наконец они
достигли места, где путь их пересекся со следом, некогда оставленным в
космосе тысячами пролетавших здесь кипящих пламенем звезд. И на этой
звездной дороге они оставили толику собственных газов.
Это первое столкновение разом оживило безбрежные газовые миры.
Подобно пришпоренным лошадям свободные частицы электронного газа ворвались
и быстро углубились в недра облака позитронного газа. Материя встретилась
с антиматерией - и в тот же миг свободные электроны и позитроны исчезли в
бушующем пламени взрыва, оставив после себя лишь жесткое излучение.
Родился шторм.
Лишенные позитронных оболочек ядра атомов антиматерии несли ужасные,
несбалансированные отрицательные заряды и отталкивали электроны, в то же
время стремясь притянуть к себе атомные ядра обычной материи. В свою
очередь лишенные электронных оболочек ядра атомов обычной материи
притягивали атомные ядра антиматерии. Результат взаимоуничтожения зарядов
был непредставимо ужасен. Обе противостоящие массы клубились и
вспучивались, как бы приспосабливаясь друг к другу, сливаясь друг с другом
в космическом катаклизме. Поначалу они двигались во взаимоперпендикулярных
направлениях, но постепенно все больше сплетались в едином кипящем
водовороте.
Новое направление их движения, поначалу неочевидное, мало-помалу
определялось; и тогда фронтом шириной до девяти световых лет и со
скоростью, лишь немногим уступающей свету, шторм двинулся в
предназначенном ему судьбой направлении.
На полвека он поглощал встречные звезды, чтобы затем оставить позади,
и только ливень космических лучей свидетельствовал, что эти миры
оказывались в центре невидимого и неосязаемого атомного опустошения.
На четыреста девятнадцатый звездный год с момента своего зарождения
шторм во мгновение ока пересек орбиту Новой.
И разбушевался вовсю.

На трехмерной метеокарте в штаб-квартире флота на планете Кайдер-3
шторм был обозначен оранжевой краской, означавшей, что из более чем
четырехсот штормов, свирепствовавших в занятой Пятьюдесятью Солнцами части
Большого Магелланова Облака, этот является наибольшим. Взгляду он
представлялся неправильной формы пятном на пересечении четыреста семьдесят
третьей параллели и двести двадцать восьмого меридиана с центром в ста
девяноста парсеках. Все это, впрочем, в специфической системе координат,
принятой в мире Пятидесяти Солнц и никоим образом не привязанной к
магнитным полюсам Магелланова Облака.
Донесение о вспышке Новой не было еще отражено на карте. Когда это
произойдет, цвет шторма станет воспаленно-багровым.
Стоявший возле огромного окна Мэлтби оторвался от созерцания карты и
перевел взгляд на земной корабль. Отсюда он казался всего лишь крохотной
занозой в небесной глубине. Но для собравшихся здесь зрелище это было
исполнено смертельной притягательности.
Мэлтби был исполнен спокойной решимости. То, что в час опасности
лидеры Пятидесяти Солнц призвали именно его, было не просто забавно - в
этом ощущалась какая-то злая ирония.
Он отвернулся от окна и посмотрел на стоявшего рядом полного и
потного председателя правительства Кайдера-3. Напрягши свой
мезоделлианский разум, Мэлтби привлек к себе его внимание, - советник
понятия не имел, что повернулся по принуждению.
- Вы поняли инструкции, капитан? - спросил он.
- Понял, - кивнул Мэлтби.
На самом деле он не просто понял - он принял их позицию, их цель,
принял как неотъемлемую часть своей веры:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56