3. Готтентоты: неплодовитые.
4. Американцы: безбородые.
5. Китайцы: с конической головой.
6. Канадцы: со сплющенной головой.
Совершенно ясно, что в схеме К. Линнея перемешаны самые
разнородные критерии, включая цвет кожи, способ одеваться и
политическую организацию. Однако она явила собой влиятель-
ный прецедент для последующего разделения человечества на
отдельные расы. Дальнейшее развитие биологии принесло все
более изощренные попытки чисто биологического обоснования
различий между людьми (Gossett, 1965; Harris, 1968), проло-
жившие путь расистским объяснениям того, что раньше воспри-
нималось как культурные различия4.
Подобные представления, хотя и были впоследствии развен-
чаны, поддерживали в XIX веке интеллектуальную атмосферу, в
которой идея о национальных различиях между людьми как ре-
зультате их расовой принадлежности, распространилась так же
широко, как прежде идея о том, что неевропейцы находятся на
более низкой ступени великой цепи бытия. Эти представления
позволили отстоять рабство и колониализм в то время, когда и
то, и другое подвергалось резким нападкам (Haller, 1971).
Поэтому в 1849 г. Бенджамин Дизраэли позволил себе, стоя
перед Британской Палатой общин, провозгласить, что <раса пред-
полагает отличие, отличие предполагает превосходство, а превос-
ходство ведет к господству>, уверенный, что стоит на вполне на-
Учной точке зрения (цит. по: Оаот, 1967, р. 9).
Социокультурный эволюционизм
брить ли в то, что в некие доисторические времена все люди
Роизошли от общего корня (и в этом смысле мы все когда-то
26 Культурно-сторичЕСКАЯ психология
были <одинаковы>) или в то, что морфологически различные че-
ловеческие группы относятся к разным видам (и, следовательно,
мы были разными с самого начала), все равно сохраняется необ-
ходимость объяснить изменения, происшедшие со временем. По
историческим источникам очевидно, что, окажись древние греки
в XVI-XVII в. среди, например, обитателей Германии, Франции
и Англии, они, безусловно, сочли бы жителей этих стран варва-
рами. Как же сумели эти люди в ходе исторического развития
подняться от варварства к вершинам человеческого духа?
Здесь напрашивались по крайней мере два объяснения. Во-
первых, можно было пересмотреть отношения среды и развития
и решить, что северные народы так продвинулись благодаря по-
стоянным вызовам со стороны среды, в то время как их южные
собратья беззаботно грелись на солнце и ели фрукты. Или можно
было приписать северянам прирожденное интеллектуальное пре-
восходство, которое позволило им просто быстрее выйти из ди-
кого природного состояния. Какая бы объяснительная схема ни
привлекалась, в десятилетия, предшествовавшие зарождению
научной психологии, и в научных, и в бытовых представлениях
европейцев и европеизированных областей Северной Америки
принималось как данность, что общества испытали процесс со-
циокультурного развития, оказавшего глубокое влияние на че-
ловеческую психику.
Э. Б. Тайлор, один из основателей современной антрополо-
гии, схватывает дух этих представлений в его гиперболизиро-
ванном олицетворении цивилизации:
<Вообразим себе, что мы видим цивилизацию, как она в оли-
цетворенном виде шествует по миру. Вот она иногда задержива-
ется и останавливается на своем пути, нередко отклоняется на
такие боковые дороги, которые приводят ее, утомленную, назад,
в такие места, где она проходила уже весьма давно. Однако пря-
мо или отклоняясь, она движется вперед. И если время от вре-
мени она пытается сделать несколько шагов назад, она скоро
начинает беспомощно спотыкаться. Попятный путь противен ее
природе, ее ноги устроены не так, чтобы делать неверные шаги
назад. И взгляд ее, и движения, устремленные вперед, являются
выражением подлинно типических свойств человечества> (Tyior,
1958, р. 69).
Хотя энтузиазм, с которым эволюция и прогресс приравни-
вались друг к другу, заметно спал в течение столетия после pa-

Перевод цит. по <Первобытные культуры> М.: Политиздат, 1989, с. 64.
27
НЕРАЗРЕШИМЫЕ ВОПРОСЫ У1 СПОрЫ
боты Э. Б. Тайлора, сама идея социокультурной эволюции сох-
ранила свое значение в общественных науках (см.: Ingold, 1986;
Hallpike, 1986; Harris, 1968; Sahlins and Service, 1960; White,
1959).
Э. Б. Тайлор воспринимал культуру, как то, что Мелвилл
Гершкович (Herskovitz, 1948) позднее назвал <созданная челове-
ком часть среды>, включающая знания, верования, искусство,
нравственность, право, обычаи и т. п. Если рассматривать все
эти элементы как <сложное целое>, утверждения о культурных
различиях в уровне развития могут основываться на любом из
них. Э. Б. Тайлор выделил этапы культурной эволюции на осно-
вании достижений в ряде областей. В частности, в <...степени
научности знаний, определенности моральных принципов, усло-
вий исповедания веры и отправления культа, степени социаль-
ной и политической организованности> (Tyior, 1958, р. 27) .
Кроме того, Э. Б. Тайлор - и это было типично и для других
ученых XIX в. - признавал тесную связь между уровнем социо-
культурного развития и уровнем интеллектуального развития
людей, образующих различные социальные группы: <Состояние
культуры различных человеческих сообществ, - писал он, - ...
является достойным объектом для изучения законов человече-
ского мышления и поведения> (там же, 1958, р. 1).
Насколько естественным казался этот набор допущений, по-
казывает мысленный эксперимент Герберта Спенсера, касающий-
ся связи между социальным и интеллектуальным прогрессом, в
котором он устанавливал аналогию между культурным развитием,
с одной стороны, и интеллектуальным развитием, - с другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24