Можно предположить, что мы имеем дело с первоосновой всего вообще и живого в частности. Это своего рода кирпичики. Путем присоединения одного кирпичика к другому по определенным правилам можно получить любые физические объекты с любыми химическими свойствами, любой сложности… Значит… и человека тоже!
– Вот вам и телепортация! – воскликнул Эриксон. – Они использовали «поле»!
– «Поле желаний»! – поднял палец вверх илионианин. Эриксон пошарил по всем углам, нашел два стаканчика из-под сока, и они с Вуху выпили кое-что покрепче, чем сок.
– Да, но что нам это дает? – немного поостыв, спросил капитан. – Кодов мы все равно не знаем!
– Я думаю, их знать и не обязательно. Тот, кто придумывал эту штуку, не мог не понимать, что появятся новые вещи, в которых будут нуждаться люди… Должен существовать способ передачи информации «полю». Если это делалось на физическом уровне: какая-то камера, куда вещь помещается, какой-то носитель, на который записывается код, то у нас есть шанс отыскать их на чужаке.
– Кажется, я знаю, где искать твою камеру…
– Пол! Вуху! – послышался сверху голос Сю. – Ну что же вы! Полонский идет на посадку.
– После поговорим, – подмигнул капитан илионианину.

* * *

За пять минут до посадки звездолета все вышли на балкон, с которого хорошо был виден космодром.
Чужаком командовал Полонский. Управление звездолетом оказалось действительно несложным – Сеньков не обманул Эриксона, когда сказал это. После двух месяцев бесчисленных мягких посадок на Луну, Марс и Венеру Пол решил, что пора сажать чужака на Землю.
И вот этот день настал.
Эриксон завороженно смотрел, как чужак садится рядом с «Геей», и честно признавался сам себе, что волнуется. Если сейчас Полонский напортачит… от Земли ничего не останется, да, пожалуй, и от Луны тоже.
Идея назвать спутник Земли Луной пришла в голову Эве. Эриксон даже пожалел, что поторопился дать название третьей планете. Имя Луна в честь погибшей «Селены» – ведомого «Геи» – было бы правильней. Но дело сделано…
С названиями вообще творилось черт те что. Их просто переносили из мира, который геяне потеряли, в мир, который они приобрели.
Звезда, восходившая каждый день на востоке, получила имя Солнце. Так называлась первая искусственная звезда, зажженная в системе Ореол. Город, построенный рядом с космодромом, все не сговариваясь стали звать Туату. Это имя носила одна из баз трансгалактического флота Содружества. Марс, Венера и Юпитер получили свои имена в память о спутниках Алдана. Сириус, Плутон, Уран – столицы планет Содружества. Остров, который они избрали своей тихой пристанью во вселенной, был назван Атлантеей. Имя это носила одна из мертвых планет и город на Фрагии.
– Что он делает, Господи! – вывел Эриксона из задумчивости чей-то крик.
«Прометей», минуту назад спокойно висевший над космодромом, сейчас прыгал в воздухе, как мячик. И с каждым разом все сильнее и сильнее.
Еще пять-шесть таких прыжков – и он ударится о землю! Нет, не зря капитан переживал. Чуяло его сердце.
– Полонский! Черт тебя побери! Что у вас там происходит? – вскричал Эриксон. Но его крик остался без ответа.
Звездолет прыгнул вверх и стал стремительно падать. «Все!» – понял Эриксон и невольно закрыл глаза. Когда он их открыл, «Прометей» преспокойно «сидел» рядышком с экспедиционным крейсером.
– Ура-а-а! – раздалось вокруг.
Эриксон бросился вниз, выскочил из дома и побежал к ангару на краю сада.
– Пол! – услышал он отчаянный крик Сюзи. – Вернись! Но капитан даже не обернулся. Он запрыгнул в десантную
капсулу номер семнадцать и меньше чем через десять секунд был уже на космодроме.
Причальный отсек звездолета открылся. На землю спустились по крутым сходням Полонский, Сеньков и еще несколько десятков человек – временный экипаж «Прометея».
– Капитан Полонский! – рявкнул Эриксон. – Доложить о происшествии… Нашли развлечение, понимаешь ли!
Полонский подошел к капитану, отрапортовал по всей форме и вдруг вместо объяснения тихо сказал:
– Она ожила, Пол.
– Кто ожил? – переспросил Эриксон, хотя сразу понял, о ком идет речь.
– Белла!
– Что? – Эриксона качнуло. – Ты что мелешь?! Она мертва… Вы все просто посходили с ума.
– Если бы… Вам нужно видеть все самому. Я провожу.
Они поднялись на звездолет, миновали распахнутую настежь шлюзовую камеру и пошли по длинным переходам и бесчисленным уровням. Всю дорогу Эриксон ломал себе голову над тем, что же на самом деле могло произойти. У капитана не выходила из головы улыбка цептунианина Сенькова, которую тот «подарил» ему, спускаясь с «Прометея».
– Далеко еще? – хмуро спросил Эриксон.
– В рубке управления, на следующем уровне. Она появилась неожиданно… Ей удалось взять управление звездолетом на себя. Если бы не Сеньков, не знаю, чем бы это все кончилось…
…Полонский вдруг резко остановился.
– В чем дело? – Пол тоже остановился.
– Капитан, ничего не замечаете?… Посмотрите на переборки!
Эриксон огляделся по сторонам. На переборках угадывался бледный рисунок, но что именно за рисунок – сказать было нельзя.
– Здесь был вид с «Башни согласия». После посадки мы шли на выход этим же путем. Я еще поразился полной иллюзии того, что мы на Тахоне. И вот… Мне это все не нравится…
У двери, ведущей в рубку управления, Полонский остановился:
– Дальше идите один, капитан.
Пол вошел в уже знакомый отсек: только кресла и купол, усеянный пиктограммами и схемами – информацией о состоянии всех систем корабля, в смысле которой они так и не смогли разобраться. Ключа к флексописи неизвестной цивилизации подобрать не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133