Любопытная и своевольная, Клаудиа имела свое первое чувственное приключение в тринадцать лет – с одним из парней из конюшни. Она крутилась поблизости, поглядывая на его мускулистые руки и грудную клетку, в течение нескольких недель. И каждый раз он оборачивался и перехватывал ее взгляд, улыбаясь легкой понимающей улыбкой. Она, затаив дыхание, улыбалась ему в ответ, хотя старалась сделать вид, что занята чем-нибудь. Потом однажды он оперся о дверь конюшни, просто наблюдая, как она работала. Это было жаркое летнее утро, и на Клаудии была майка и бриджи для верховой езды, и ничего больше под ними. Она чувствовала с удовольствием, что он смотрит на ее грудь, стараясь проникнуть взглядом под майку. Положив кисть, она встала с колен и развернулась к нему, подняв руки вверх так, чтобы он мог видеть ее грудь сквозь тонкую рубашку, пока она делала вид, что приводит в порядок прическу. Его глаза блуждали по ее телу, а затем, с язвительным смехом, он пошел вразвалку в конюшню и расстегнул брюки. Она замерла и смотрела на него, затаив дыхание, а он все с той же улыбкой, выпустил сильную струю на свежую солому, устилавшую пол конюшни.Это был самый эротический акт, какой она только могла вообразить, и чувствуя горячее, влажное возбуждение между ног, она инстинктивно запустила туда свои руки. Когда он покончил со своим занятием, он взглянул на нее – ее рука была зажата между ног, глаза прикованы к его плоти. С тем же понимающим взглядом он направился к Клаудии и встал напротив нее, даже не застегнувшись.– Дотронься до этого, – сказал он ей. – Давай, давай, дотронься, ведь ты этого хочешь, ведь так?Ее глаза были прикованы к толстой, упругой мужской плоти и она знала, что он прав – она хотела коснуться этого… она хотела этого так сильно… Он оказался теплым и твердым в ее руках, а он стянул с нее майку и ласкал ее грудь; она хотела этого, и его тоже, и всего того, что он хотел сделать с ней. Хотела почти до боли.Как оказалось, он был не особо ловким любовником, но он был молод, силен и вынослив, и Клаудиа позволяла ему делать с ней все, что угодно, учась пользоваться своим оружием, пока оно полностью не стало у нее под контролем. Теперь она владела ситуацией. Они встречались каждый день на конюшне – иногда по два или три раза – она все никак не могла насытиться им. Клаудиа улыбнулась, закуривая еще сигарету. Конечно, она не знала тогда, что за ней наблюдали – но это отдельная история.Когда ей исполнилось шестнадцать, она убежала из дома с сыном концессионера из Форте деи Марми – курорта на побережье Тосканы, куда всегда стекались летом хорошие итальянские семейства. Вот тогда ее отец впервые вспомнил о ее реальном существовании, он среагировал мгновенно и проявил твердость в поведении. Клаудиа была немедленно вычеркнута из его завещания, он больше не хотел ее видеть. Он ее и не увидел даже на смертном одре три года спустя.К тому времени у Клаудии был уже четвертый или пятый любовник.Юноша с побережья занимал ее недолго – ровно столько, сколько потребовалось, чтобы научиться искусству любви и специфическому языку при этом; после ее потребность к переменам и роскоши заносила ее в постели некоторых очень странных мужчин. Был среди них и британский офицер, которому нравилась ее юность – он заставлял ее одеваться в тунику или армейскую гимнастическую морскую майку и трусы; и тренер верховой езды из Вены, которому нравился вкус его собственного семени; и французский кутюрье, который любил наблюдать ее с другим… но все они содержали «уязвимую нежную» Клаудиу в относительной роскоши, к которой она привыкла.Как все это было давно, думала она бесстрастно. Слава Богу, она вышла из возраста неразборчивой девчонки, и перешла от этих типов к блестящим, престижным мужчинам, создав себе имя благодаря парочке богатых бывших мужей. Она стала членом международного высшего общества. Правда, теперь оставленные ей последним мужем средства подошли к концу, а вместе с ними и ее спокойное существование в единственном кругу, которым она дорожила.Опять зазвонил телефон, и Клаудиа взглянула на него разъяренно. Вздохнув, она перекатилась по кровати и взяла трубку, накинув на себя простыню.– Алло? – сказала она хрипло.– Я говорю с Клаудией Галли?Мужской голос был глубоким и приятным, но абсолютно незнакомым, и она подозрительно уставилась на трубку.– Si, pronto, Si, pronto (ит.) – Да, слушаю.

– ответила она резко, боясь, что это был один из тех, кто звонит по поводу неоплаченных счетов.– Клаудиа, я сожалею, что разбудил вас, – продолжал голос. – Меня зовут Орландо Мессенджер. Я – приятель Биби Мутон. Я виделся с ней в Лондоне на прошлой неделе и, когда я упомянул о том, что собираюсь в Париж, она сказала, что если я окажусь в одиночестве, то почему бы мне не позвонить вам? Мне хотелось бы знать, быть может вы свободны сегодня и согласитесь разделить со мной ленч.– Ленч? – Клаудиа быстро размышляла… если она скажет да, он поймет, что ее записная книжка для приглашения пуста; но если она скажет, что слишком занята, то упустит возможность сходить в хороший ресторан и поболтать с кем-то новеньким… и его голос звучал так приятно – милый, воспитанный голос представителя высшего класса Англии…– Благодарю вас, Орландо, – ответила Клаудиа сладким голосом. – Это так мило с вашей стороны – пригласить меня, но боюсь, что у меня уже есть приглашение на ленч.– Как жаль, – в его голосе слышалось разочарование. – Я ждал встречи с вами. Биби так много мне о вас рассказывала…Клаудиа колебалась.– Впрочем, мне грустно думать, что вы совсем один в Париже, особенно если Биби попросила вас позвонить мне… подождите минутку… дайте мне подумать, что можно сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114