Ник трудился упорно, по многу часов. Он наслаждался каждой минутой, отданной работе. Он никогда не чувствовал усталости – он был силен, как бык, и физическая работа постепенно укрепила его и без того мощные мускулы, и из симпатичного белокурого юноши он превратился в возмужалого мужчину, с уверенным взглядом голубых глаз на загорелом от долгого пребывания на солнце лице. Он посылал деньги своей семье в Россию, но сам не мог даже на время оставить дела на ранчо, чтобы съездить домой проведать родных.Ник был слишком занят и так уставал от работы, что не думал о женщинах. Джэб же, приехав в Санта-Барбару, вел себя как совершеннейший джентльмен, галантно приподнимая шляпу, чтобы поприветствовать девушек и их зорко следящих за ними матерей, и заставляя женские сердца сладко замирать под блузками с высокими воротничками из белоснежного кружева.У Джэба было много женщин в Сан-Франциско, но первым влюбился Ник – в девушку, которая была не просто мила, она была находкой! Ему было двадцать пять лет, а Розалия Абрего была восемнадцатилетней дочерью владельца одного из самых богатых ранчо в долине Ломпок. И ее отцу не улыбалось увидеть свою дочь, увлеченной каким-то странным русским, о котором никто ничего толком не знал. Во всяком случае, сам дон Хосе слышал о нем впервые.Ник и Розалия встретились в отделе седельного снаряжения в магазине Лумис'з в Санта-Барбаре. Достаточно было одного, искоса брошенного взгляда больших блестящих карих глаз Розалии и ее едва заметной, но чарующей улыбки, чтобы застенчивость Ника исчезла, как исчезла и его семилетняя одержимость своим ранчо Санта-Виттория, которое всецело поглощало его мысли.Изнывая от любви, он все время крутился около отдела седельных принадлежностей или бродил возле маленького отеля на Стейт-стрит, надеясь хотя бы мельком увидеть Розалию. Когда же, наконец, ему повезло, Ник набрался храбрости и подошел к ней. Розалия удивила его тем, что пригласила его на пикник, который она устраивала со своими друзьями на побережье. Неожиданная теплота Розалии в ее обращении с Ником окончательно победила его застенчивость; казалось, она своим поведением давала ему надежду. И когда через несколько недель он решился поцеловать ее, оба они знали, что влюблены друг в друга.Дон Хосе был очень богатым человеком. Он наблюдал за этим романом со все растущей тревогой. Но когда он навел справки о молодом русском и услышал только хвалебные отзывы о его трудолюбии, узнал, каким процветающим было ранчо Санта-Виттория, он в конце концов благословил этот союз.Бракосочетание, на котором присутствовал Джэб, стало поводом для грандиозного празднества, во время которого партнер Ника проявил себя как неотразимый мужчина, разбивший огромное количество местных сердец. Но и после окончания торжеств Ник не смог отвезти свою жену на ранчо, потому что ее отец категорически был против того, чтобы Розалия начала свою замужнюю жизнь в двухкомнатной «индейской» хижине. Пришлось им снять роскошный номер в отеле Арлингтон, где Ник проводил с Розалией столько времени, сколько только позволяли ему его неотложные дела на ранчо. Тем временем, два новых дома строились на землях, принадлежащих только что образовавшейся семье: один, на месте старого индейского домика, – для Джэба, а другой – в центре новых двух тысяч акров земли, данных доном Хосе Абрего своей дочери в качестве свадебного подарка.Когда строительство было закончено, дом Константов на ранчо Санта-Виттория стал одним из самых превосходных домов в долине Ломпок, но самой большой гордостью Ника был документ, скреплявший его партнерство с Джэбом, – листок бумаги из салуна Клэнси'з, помещенный в рамку и висевший теперь на стене холла, чтобы все могли видеть его. Радость Ника была омрачена известием о смерти матери, но он продолжал посылать регулярно деньги своим сестрам. Семья Константиновых в Архангельске больше уже не была бедной.Розалия часто ездила вместе с Ником на пастбища, надев на голову широкополую шляпу, такую же, как у мексиканских наездников. Она помогала Нику заботиться о телятах и ягнятах. Но Розалия также много сил и времени посвящала домашним делам. На кухне появился прекрасный повар, который готовил для Ника и Розалии превосходную еду. Миссис Констант следила за тем, чтобы дом обставлялся со вкусом. Словом, дела у новой четы шли прекрасно. Ник в конце концов перестал быть застенчивым не только в обществе с Розалией, но и с окружающими людьми. Он стал желанным гостем в доме родителей Розалии и ее друзей. Можно сказать, что Ник Констант был счастливым человеком. Только одно омрачало его счастье – он надеялся, что вскоре родится ребенок. Он хотел сына, который будет носить его фамилию. Но прошло два года, а Розалия все еще не была беременна, и, хотя она никогда не заговаривала об этом, в глазах ее мелькала тревога.Дом Мэллори на ранчо Санта-Виттория большую часть времени был пуст, хотя в нем уже были великолепный рояль в гостиной, и превосходная мебель из красного дерева, как и живописал это Джэб в дни начала его дружбы с Ником. Ник знал, что добившись осуществления своей мечты, Джэб быстро терял к ней интерес. Иногда он наезжал из Сан-Франциско с толпами приятелей, и тогда большой дом был освещен, как рождественская елка. Устраивались роскошные вечеринки, подавались все новые и новые блюда, вино текло рекой и певцы, по большей части приглашенные из итальянской оперы или гастролировавших французских трупп, развлекали присутствующих своим пением. Никто из местного хорошего общества не посещал эти сборища, потому что, как говорили, в доме Мэллори обычно были такие женщины, чьи нравы мало назвать распущенными – и они не делали никаких попыток скрывать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114