– Теперь у нас равные половины. Боюсь, что тебе придется поискать другое место для всего этого хлама.Щеки Лауры вспыхнули, когда она взглянула на Поппи.– А ты имеешь хоть малейшее представление, сколько стоят эти платья? – С презрительной улыбкой глядя на платье Поппи от лучшего модельера Санта-Барбары, она провозгласила едко: – Да где уж тебе! И не воображай, что я не пожалуюсь мисс Хендерсон, – добавила она. – Ты здесь всего пять минут, а от тебя уже одни неприятности.– Если ты сделаешь это, Лаура Бэнкс, – сказала Поппи, угрожающе сжимая свои маленькие кулачки, – я тебя вздую. И предупреждаю – Грэг говорит, что у меня это неплохо получается.– А кто такой Грэг? – спросила Лаура, нервно отступая назад.– Грэг – мой брат, – ответила Поппи с победной улыбкой.– О-о, нет, он не твой брат, – отрезала Лаура. – Грэг Констант – брат Энджел! Мы все знаем, кто ты! Подожди, вот только мой отец узнает, что я живу в одной комнате с дочерью Джэба Мэллори – он тут все разнесет.Поппи почувствовала, что горячая волна приливает к ее лицу. Никто никогда даже не упоминал о ее отце все эти годы, но эта девица знает. Неожиданно дверь комнаты распахнулась и на пороге показалась Энджел.– Привет, вы обе! – закричала она. – О, какая райская комната – гораздо лучше, чем моя.Она протянула руку Лауре.– Я – Энджел Констант, – сказала она, улыбаясь. Поппи закусила губу, чтобы она не дрожала, когда наклонилась над своим чемоданом, вытаскивая вещи и укладывая их в шкаф.– Ох, Поппи, разве это все не прелестно? – сияла Энджел. – Ну разве не говорила я тебе, что это будет забавно!Большинство и персонала и девушек были вполне вежливы и добры, но Поппи чувствовала, что они знают – она была «другой». И все они хотели стать подругами Энджел. Было ли это из-за ее красоты, ее улыбки, обаяния? Поппи думала об этом, когда стояла и наблюдала, как девушки теснились вокруг Энджел, стремясь сесть рядом с ней за ужином, или когда она передавала маленькие записочки, в которых они предлагали стать ее лучшими подругами. Или также из-за денег Константов? Она не осознавала до нынешнего момента, что Константы были настолько богаты. Она ревниво смотрела, как учителя таяли от улыбки Энджел, прощая ей ошибки во французском, или то, что она не помнила точно место для бокала с вином на банкетном столе или имена художников итальянского Возрождения. Даже мисс Хендерсон лезла вон из кожи, чтобы быть как можно более милой с ней, и впервые Поппи поняла, что Энджел была не только красивой девушкой – она была дочерью влиятельного, знаменитого Ника Константа. Энджел была «наследницей».Каждый вечер после гонга девушкам позволялось читать и вести вежливую беседу в «салоне» – так мисс Хендерсон называла большую парадную гостиную на первом этаже. Они по очереди играли ноктюрны Шопена на большом «Стэнвее», иногда кто-нибудь пел или читал романтические стихи, но чаще всего они просто болтали или сплетничали.Как всегда, Энджел была в центре внимания маленькой стайки девушек, перекидывавшихся шутками или шушукающихся о своих секретах, и Поппи ревниво наблюдала со своего кресла у окна, где она сидела и делала вид, что читает. И теперь ей стало казаться, что Энджел больше не была с нею, не была больше той, второй стороной в их бывшей когда-то неразлучной паре. Не в силах больше выносить всего этого, она схватила свое пальто из шкафа, побежала вниз по ступенькам и открыла массивную входную дверь. Она неслась вдоль по улице, поворачивая за угол, она не думала о том, куда идет, она просто дышала свежим воздухом свободы.Часы в холле пробили половину девятого, когда Поппи проскользнула назад через входную дверь в Академию, гадая, заметили ли ее исчезновение. Сунув пальто и шляпку в шкаф под лестницей, она вошла в гостиную, глядя оценивающе по сторонам, но ей не о чем было беспокоиться. Мередит Мак Гинн играла «Лунную сонату» в сотый раз – и все так же скверно, с ошибками, а другие девушки сплетничали маленькими группками. Казалось, ни одна из них не заметила, что Поппи уходила.– Поппи! – Энджел бросилась к ней через маленькую стайку девушек, теснившихся вокруг нее. – Поппи, ради Бога, где ты была? Мисс Тремэн искала тебя, и мне пришлось сказать, что у тебя разболелась голова, но горничная ввернула, что видела, как ты выскользнула через входную дверь!Наступило молчание. Двадцать пар глаз созерцали Поппи в изумлении.– Ты правда уходила? – спросила с трепетом Доротея.Поппи пожала плечами.– Конечно, – сказала она небрежно. – Я не понимаю, как вы можете сидеть здесь взаперти день за днем. Я просто думала, что неплохо бы нанести визит… в одно известное мне место.– Но Поппи – куда? – выдохнула Энджел взволнованно.Поппи знала, что теперь привлекла их внимание, и она улыбнулась со значением.– Я не могу этого сказать, – ответила она. – Но я опять пойду туда скоро. Там гораздо веселее, чем здесь.Она устало зевнула.– Я смертельно устала, – сказала она, бросив на них взгляд превосходства. – Я должна пойти лечь спать.Энджел не могла себе представить, куда могла ходить Поппи. Она была совершенно уверена, что та не знает никого в Сан-Франциско. Оставив остальных девушек обсуждать эскападу Поппи, Энджел пошла за ней по ступенькам.Поппи сидела на краешке кровати – руки на коленях и безнадежный взгляд.– Я так беспокоилась, – призналась Энджел, обнимая ее. – Почему ты исчезла так? Я так встревожилась, когда мисс Тремэн послала за тобой в спальню, и мне пришлось соврать, что у тебя разболелась голова.– Но так оно и было, – Поппи провела рукой по своему наморщенному лбу.– Но куда ты ходила? – спросила Энджел нетерпеливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114