Но то, чт
о в жилах юной Лиины, Ц царская кровь, увидит всякий, кто умеет смотреть. Г
оворят, она с большим достоинством принимала вас в первый вечер?
Ц Да, там она была госпожой, милуя и карая с таким величием, что мы не замеч
али ее юности.
Ц Видишь? А ведь согласись, парень, положение ее было совсем непростое. Т
ут и царица растерялась бы. А ее познания?.. Вот мы с тобой за разговором уже
и приехали. Что еще могу я тебе, парень, посоветовать… Если госпожа твоя ул
ыбнется тебе, ты помилован, если нахмурится Ц попробуешь плетей, но если
зевнет… Хуже для тебя и быть ничего не может. Ты парень красивый, но не над
ейся на это особенно. Лиина Ц дочь своей матери, и еще она слишком молода,
чтобы в полной мере оценить мужскую красоту. Робостью и покорностью ты д
обьешься большего. Женщинам всегда нравится покорность. Они любят «поко
рять». Ну а если она позволит тебе говорить, тогда я за тебя спокоен, Ц дог
оваривая наставления, Зефар остановил мулов, спрыгнул с повозки сам, пом
ог слезть юноше, подвел его к двойному шатру и, сдернув с пленника плащ, пр
икрывавший того во время пути, изо всей силы толкнул его в спину.
От такого толчка Валерий, как и полагалось беглому рабу, влетел в шатер и,
не удержавшись на ногах, рухнул на колени.
Тут только он увидел девочку.
Лиина сидела в кресле и сосредоточенно рассматривала рассыпанные по ст
олу альчики. Рядом, кожей вниз, лежал бубен. Пышные одежды, как обычно, сове
ршенно скрывали линии ее тела, и только светлые волосы, свободные от покр
ывала, прихотливо рассыпались по спине и по плечам. Она повернулась на шу
м, но ни гнева, ни удивления не отразилось на ее спокойном лице:
Ц Вернулся, хорошо.
Усмехнувшись, Валерий поднялся с колен. Наготу его прикрывал только узки
й лоскут ткани на бедрах, и даже со связанными руками, а может быть, именно
благодаря им, смотрелся юноша великолепно.
Лиина приподняла бровь и стала похожа на птицу, рассматривающую заинтер
есовавший ее предмет одним глазом. Она встала, откинула мешавшие пряди, в
се также, чуть боком, приблизилась к Валерию, поза которого как бы говорил
а: «Смотри и оцени то, что случай вернул тебе. Любуйся, как красиво мое лицо,
как совершенно тело. Перед тобой Ц Римлянин. Так пользуйся тем, что ремни
стягивают его руки».
Девочка не спеша обошла вокруг него, зачем-то потрогала ремни на руках, сл
овно не решаясь коснуться тела, пробормотала, как про себя: «Прекрасен. Ни
чего не скажешь».
Валерий не видел ее, но именно потому, что девочка стояла у него за спиной
и тоже не могла видеть его лицо, презрительно улыбнулся. Женщина Ц всегд
а женщина. Что бы там ни говорили глупцы, вроде Зефара.
Юноша гордо расправил плечи, еще выше поднял голову.
Ц Зачем римлянин пытался скрыться от глаз своей госпожи? Ц прямой вопр
ос был подобен пробному камню, но столь резкого ответа Лиина не ожидала.

Ц Я Ц римлянин. Мне надоело быть живой куклой в руках сопливой девчонки.

Лиина горько улыбнулась. Едва-едва заметно. Защищая свою гордость, юноша
не собирался щадить чужую. Глаза пленника были достаточно остры, чтобы з
аметить даже это, слабое движение уголков губ, и он жестоко добавил:
Ц Безродная дочь безродной гадалки, вся грязь в жилах которой не способ
на оплатить и каплю благородной римской крови, неужели ты настолько глуп
а, что думаешь, будто юноша из старинной патрицианской фамилии смирится
с подлым рабством? В своем ли ты уме, дитя? Да я презираю и тебя и твои «милос
ти».
Уголки губ девочки опять еле заметно дрогнули. Слова достигли цели. Може
т быть, желая скрыть, сколь сильна была нанесенная обида, она опять неспеш
но двинулась вокруг него.
Валерию было чем гордиться. Красивая голова венчала гордую шею. Мускулис
тые руки и плечи, широкая грудь, гибкий, сильный торс, узкие бедра, жилисты
е, стройные ноги. Кожа его, опалённая солнцем, матово лоснилась, напоминая
цветом благородную бронзу. Ожившая статуя!
Подавляя отчаянный зевок, Лиина едва не свернула челюсти, а когда пленни
к увидел ее глаза, в них ничего не было, кроме скуки. Такая же скука звучала
в голосе:
Ц Ну и что мне делать с тобой теперь?
Валерий растерялся. Сказанного им было достаточно, чтобы вызвать гнев, к
ажется, у кого угодно, а эта девчонка зевает. Даже намека на угрозу нет в ее
вопросе. Вот тут-то римлянин разозлился по-настоящему:
Ц Госпожа не знает, как поступают с непокорными рабами? Или мое тело так
красиво, что она и кожу мне боится испортить?
Ц Кожу испортить? Ц в голосе девочки звучало сомнение. Она, как бы в посл
едний раз, оценивает предложенную вещь. Ц Велю-ка я тебя… Ц колебания в
полне оправданы. Вещь, конечно, привлекательна, но цена за нее… нет, цена н
е сходная. Ц На кол посадить, Ц закончила она, полувздохнув, полузевнув.

Слова эти обрушились на Валерия, как ведро холодной воды. Он ждал гнева де
вчонки, он нарочно вызывал его. Оплеуха, несколько часов на солнцепеке, пл
ети, наконец. К этому он был готов, но к смерти…
До того, как девочка произнесла страшные слова, он и представить не мог, чт
о она решится убить его, а Лиина, уже отвернувшись от пленника, шла к кресл
у.
Ц Госпожа, Ц слово провалилось в пустоту.
Госпожа сказала свое слово и то, что думает или может думать об этом слове
раб, ее уже не интересовало. Рванувшись, Валерий бросился ей под ноги:
Ц Госпожа!
Девушка осторожно обошла его. Не ударила, не оттолкнула, а именно обошла, к
ак обходят бездушное препятствие. Она села в кресло, привычно расправляя
складки пышной одежды, и начала собирать рассыпанные альчики, одновреме
нно сортируя их и раскладывая в четыре мешочка с вышитыми на них магичес
кими знаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59