– Приятные новости. – Он кивнул, и его хмурое выражение сменилось улыбкой. – Корь не такая пустяковая болезнь, как считают некоторые. Леди Белмейн сказала, что в нашей деревне произошла вспышка болезни, и мы очень волновались. Как приятно знать, что все обошлось благополучно! Не хотите ли, чтобы для полной уверенности ее посмотрел доктор Уэллс – наш городской доктор? Здесь он пользуется самой высокой репутацией. – Лорд Белмейн некоторое время смотрел на Зению, но она не предложила ему сесть.
– Благодарю вас. Элизабет чувствует себя великолепно.
– Я счел бы за честь выразить почтение вашему отцу, если он дома.
– Они уехали в Цюрих.
– Значит, вы здесь одни? – удивился граф.
– О нас заботится мистер Джоселин, близкий друг моего отца. Он живет через несколько домов отсюда, и при необходимости я в любой момент могу послать за ним.
– Понятно.
– Он адвокат в Обществе врачей.
– Да, конечно. – Застывшее любезное выражение мгновенно исчезло с лица лорда Белмейна.
– Он очень заботлив.
– Хорошо. – Граф вертел в руках шляпу. – Вы можете обращаться ко мне, если вам что-нибудь понадобится. Вам просто нужно послать кого-нибудь на Беркли-сквер.
– Благодарю вас, – без всякой теплоты ответила Зения.
– Не смею задерживать вас, мадам. – Лорд Белмейн снова слегка поклонился, так же холодно, как и она. – Полагаю, вы не виделись с лордом Уинтером?
– Я виделась с ним, только до того как заболела Элизабет, – сдержанно ответила Зения. – Вероятно, вы сможете найти его в клубе или в отеле «Кларендон».
– Благодарю вас. Мне пора идти. Всего доброго, мадам.
Зения плохо представляла себе, как принимать лорда Белмейна. Когда она услышала, кто пришел, она решила, что он начнет принуждать ее подписать какие-то бумаги, которые им нужны, но она твердо намеревалась не подписывать ничего в отсутствие мистера Джоселина. Она по-настоящему рассердилась, что граф пришел по такому пустячному поводу – он даже не попросил разрешения повидать Элизабет, и он, должно быть, прекрасно знал, где находится его сын. Зения решила, что он просто хотел расстроить ее, выбить из колеи, и когда сразу после ленча посыльный принес записку на бланке «Кларендона», она окончательно уверилась в своих мыслях. Стоя в холле, она дрожащими пальцами сломала печать. «Прошу вас, приезжайте немедленно. Белмейн». Почерк был не лорда Уинтера, а его отца.
Посыльный ждал Зению внизу с кебом, а портье «Кларендона» немедленно провел ее прямо в апартаменты лорда Уинтера. Она уже знала, что он тяжело болен, но вид его отца, встретившего ее у двери, потряс ее.
– Вы болели корью? – первое, что спросил лорд Белмейн.
– Да, когда мне было десять лет.
Он придержал дверь, пропуская ее в комнату, и Зения, услышав громкий голос лорда Уинтера, повернула голову и торопливо вошла в спальню. Ей показалось, что он кричит на слугу, но затем она поняла, что он изрыгает поток грубых арабских ругательств, в конце концов превратившийся в невнятное бормотание.
– Доктор Уэллс, мадам, – представился седой мужчина с хищным крючковатым носом. Прижав руку к груди лорда Уинтера, он старался удержать его неподвижно и от мрачного выражения на лице казался еще более свирепым. – Откройте лампу и принесите ее сюда. – Он кивком указал на комод, где стоял странный маленький светильник с крошечной дверцей. – Милорд, если бы вы постарались удержать его с другой стороны, я быстро связал бы его, раз нам не остается ничего другого.
Лорд Уинтер метался из стороны в сторону, стараясь освободиться от рук отца, и его затрудненное дыхание, казалось, заполняло всю комнату. Под выросшей щетиной его лицо выглядело изнуренным и воспаленным, а на шее и на руках Зения увидела сыпь, более яркую и густую, чем у Элизабет, кое-где уже превратившуюся в белый налет.
– Пожалуйста, мадам, подержите свет повыше и поближе к его лицу, – попросил доктор Уэллс, – как можно ближе, и посветите прямо ему в глаза.
Зения подняла лампу. Лорд Уинтер отпрянул от света и, вскрикнув от боли, отодвинулся назад. Когда доктор взял в ладони его лицо и попытался повернуть ему голову, лорд Уинтер постарался отодвинуться еще дальше, чуть не опрокинув на себя доктора Уэллса.
– Сильный парень, – тихо заметил доктор, снова садясь, и положил свои большие руки на плечи лорда Уинтера, чтобы остановить его беспокойное метание из стороны в сторону. – Будем надеяться, очень сильный. Болезнь поразила мозг, такое осложнение обычно бывает после свинки. Но его болезненная реакция на свет, напряженность шеи, дезориентация, а также рассказ служанки о тошноте и рвоте вызывают предположение о воспалении мозговых тканей. Нашей задачей будет не дать ему впасть в кому и облегчать угнетенное состояние легких, насколько это будет в наших силах.
На мгновение лорд Уинтер затих, его глаза были полузакрыты, а грудь быстро поднималась и опускалась. Он четко произнес длинное предложение, часто прерываясь только для того, чтобы глубоко вдохнуть воздух.
– Мне не нравится его бессвязное бормотание, – нахмурился доктор Уэллс. – Если оно будет сопровождаться парализацией движения, я не надеюсь, что он доживет до конца дня.
– Он говорит на арабском языке, – объяснила Зения. – И оно… оно не совсем бессмысленное.
– Вот как? – На свирепом лице доктора мелькнуло нечто похожее на радость. – От ваших слов мне стало легче, мадам, гораздо легче. И так как явно не отмечается парализации движения ни справа, ни слева, я думаю, можно выбросить из головы мысль о быстром фатальном развитии энцефалита, во всяком случае, на некоторое время. – Он наклонил голову, проверил стетоскоп и, ловким движением подняв лорду Уинтеру рубашку, обнажил его грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122