А лорд Уинтер принес его с собой – страшный мир воспоминаний, которые Зения старалась стереть из памяти. Лорд Уинтер был сумасшедшим, в этом мире он любил только пустыню и опасности.
Чайник с чаем постепенно остывал. Зения знала, что под серебряными крышками ее ждет ягненок с рисом, хлеб с маслом, а на десерт бисквитные пирожные и миндальное печенье, все гораздо более вкусное, чем сливовый пудинг. Но Арден принес его, зная, что она будет голодна. Зения встала, взяла тарелку с пудингом и отнесла ее на стол. Она, кривясь, проглатывала кусок за куском и, доев весь пудинг, подошла к двери между комнатами. С бешено колотившимся сердцем Зения постучала в дверь. Не получив ответа, постучала еще раз, а потом медленно открыла ее и увидела, что в комнате темно. Тогда она осторожно поставила пустую тарелку на пол так, чтобы лорд Уинтер мог ее заметить, и плотно закрыла дверь.
* * *
Грейс была единственным человеком, который узнал Ардена. Он вошел в трактир «Черный лебедь» и сел. Заведение нисколько не изменилось: те же закопченные окна и балки и такая же пара полупьяных кучеров, которые сейчас уставились на него со своих мест у камина, Харви так же потягивал трубку, и его громоздкая фигура занимала большую часть пространства за стойкой. Грейс, добродушно пререкаясь с ним, подтолкнула в сторону одного из кучеров, чтобы подбросить в огонь угля. Покончив со своим делом, она вытерла руки о фартук и тут увидела Ардена. Внезапно в ней произошла странная перемена: она вздернула подбородок и движением головы, которое он очень хорошо помнил, откинула назад каштановые волосы.
– Ваша мать здесь? – спросил он.
– Моя… – Она немного нахмурилась.
– Разве вы не дочь Грейс Хэрринг? – Лорд Уинтер позволил уголку рта приподняться в улыбке.
– О-о! – протянула она, потом повторила: «О-о!» – и, развязав фартук, отбросила его в сторону и направилась к Ардену. – Ну, разве вы не величайший обманщик в стране! Моя мать . О Боже – да вы только посмотрите на самого себя!
Арден встал, и Грейс схватила его за руки.
– Господи помилуй! – обернувшись, прогремел Харви. – Мы слышали, что вы вернулись домой, а говорили, что проклятые язычники убили вас!
– Я выжил. – Арден через стойку пожал буфетчику руку, и его пальцы утонули в огромной красной лапище Харви.
– Да, милорд, по-моему, Господь всемогущий дал вам, как кошке, несколько жизней. Что будете заказывать, сэр?
– Домашнее пиво, если не возражаете.
Грейс все еще держала Ардена за другую руку. Ее муж, как всегда, был забывчивым, но Арден никогда не мог с уверенностью сказать, преднамеренна ли его забывчивость.
– О, Харви не станет возмущаться, – однажды проговорила Грейс, – пока я не заставляю его воспитывать еще одного ребенка.
Ее глаза покуда не утратили своей красоты, только окружавшие их морщинки смеха стали немного глубже, и каштановые волосы, все так же спадавшие вьющимися локонами вдоль щек, в тусклом свете казались великолепными.
Приобщение Ардена первый раз к сексу произошло внезапно и бурно. Однажды в разгар лета он перелез через стену и, бродя по лесам, окружавшим Суонмир, с юношеским бесцельным упрямством пробирался сквозь заросли, когда услышал смех Грейс и между кустами увидел ее и Харви.
Грейс была на несколько лет старше Ардена – в то время ей стукнуло, наверное, семнадцать. А Харви и тогда отличался огромными размерами. Оставшись рано вдовцом, он женился на своей бойкой кухонной служанке. Харви опустил ее платье до талии, и в пятнах солнечного света груди Грейс с большими коричневыми сосками показались Ардену похожими на посыпанный крошками пудинг. Арден прирос к месту и стоял неподвижно, забыв, что нужно дышать. Харви накрыл своими громадными ладонями груди Грейс и увлек ее вниз, а она немного сосредоточенно и ожидающе улыбнулась, погрузив руки в зелень травы. Арден, не отрываясь, смотрел, как Харви задрал ей платье и, просунув одну руку под ее белые ягодицы, другой расстегнул бриджи. В свои невинные пятнадцать лет Арден, отчаянно покраснев, пришел в ужас от огромных размеров того, что увидел у Харви, и, как зачарованный, не мог отвести глаз. Буфетчик приподнял Грейс сзади, и, когда вошел в нее, ее груди закачались быстрыми короткими толчками. Она откинула голову и вцепилась руками в траву, а Арден обхватил руками ствол дерева и впился ногтями в его кору – отметины, вероятно, сохранились до сих пор.
Харви считался спокойным человеком и в речи, и в сексе. Не раздавалось никаких звуков, кроме глухого дыхания и редких шлепков его мускулистого тела о ее тело. Ардену показалось, что мужчина вот-вот лопнет, таким он стал красным, но вместо этого Харви рухнул вниз, обвился вокруг Грейс, как будто хотел поглотить ее своим телом, и обхватил ее за плечи так, что у него на руках вздулись мускулы. Он содрогался всем телом и тихо стонал, и Арден ухватился за дерево, чувствуя, что у него подкашиваются ноги. Когда Харви снова подал признаки жизни, Арден быстро спрятался за ствол и уставился на мотылька на коре, с трудом соображая. Потом кусты зашелестели, и Грейс сказала:
– Давай немного задержимся.
– Пора работать, лентяйка Грейс, – ответил Харви, подкрепив свои слова шлепком.
– Ну, пожалуйста, Харви, – льстиво промурлыкала она.
– Работать. Уже скоро появится еще один рот, который нужно кормить.
Грейс шумно вздохнула, и снова раздался шелест кустов, когда они пробирались через заросли.
Несколько мгновений Арден не мог пошевелиться и просто тупо смотрел на мотылька, а когда наконец вспомнил, что нужно дышать, у него раздулись ноздри. Его оглушила сила охватившего его простодушного естественного вожделения и вызвала в нем страдание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122