– Простите меня, – услышал Арден высокий, чистый женский голос, напоминающий воздух пустыни.
Он покачал головой, но Зения собралась продолжать, и тогда он резко остановил ее:
– Не нужно.
Он боялся, что она возьмет вину на себя, когда виноват он, когда он был слеп, слеп и слеп. Раскаяние не входило в список знакомых ему чувств, но если чувство способно привести человека к смерти, то он сейчас умирал. Ардену казалось, что он сломлен и уничтожен этим чувством, пока наконец не смог с трудом набрать в легкие воздух.
Ничего больше не сказав, Зения села, поджала под себя ноги, прислонилась хрупким плечом к мощной опоре, и спутанные волосы рассыпались у нее по плечам. Прошло много времени, прежде чем она снова заговорила, неуверенно взглянув на него:
– Я должна была сказать вам.
И что Арден должен ответить? Что, конечно, должна, что он никогда не взял бы ее с собой, что если бы он узнал, то при первой же возможности бросил ее? Потому что она женщина, а он никогда не верил в героизм женщины.
Последний луч дневного света блеснул на волосах девушки, высветив отдельные небольшие прядки, и придал розовый оттенок ее темно-золотой коже. У Ардена появилось ощущение, что он путешествовал с каким-то грязным коконом, хранившим в себе тайну, и теперь внезапно из него вышла волшебная, хрупкая редкость.
«Завтра она умрет, – подумал Арден, – ее забьют камнями до смерти. Если бы принц Рашид, чтоб ему гореть в аду, заступился за нас…»
Но Рашид ничего не сделал. Он склонился перед эмиром, фанатичными шейхами и египетскими офицерами и со спокойной улыбкой отказался от возможности нанести свой маленький удар в восстании.
Ардена охватила такая глубокая паника, что он был не в состоянии что-либо чувствовать и не мог думать ни о чем, кроме собственной смерти. Он считал, что виноват в том, что привел Зению сюда. Она мечтала уехать в Англию, а он привел ее к смерти. Она предупреждала его, умоляла повернуть назад и все же храбро скакала рядом с ним в тот ад, который он уготовил ей. Даже сейчас она смотрела на него без слез и упреков; дикое животное, случайно забредшее в лагерь охотника, она смотрела на него со спокойным доверием.
– Скажи мне, ты хочешь, чтобы тебя знали как мисс Стенхоп или как мисс Брюс?
Задав свой вопрос, Арден тут же подумал, что ведет себя по-идиотски. Но он никогда не знал, что именно нужно говорить, чтобы успокоить человека.
– Мисс Брюс, – подняв голову, сразу же ответила девушка. – Мне хотелось бы, чтобы меня знали как мисс Брюс.
– Мисс Брюс, идите сюда.
Она поднялась с грацией, показавшейся ему незнакомой, как будто сто раз прежде он не видел, как она вставала. Сев рядом с ним на ковер, она поджала под себя ноги. Арден почувствовал прилив жгучего физического желания, которое, казалось, явилось кульминацией всех тех дней, когда он смотрел на Зению и не понимал ни себя, ни ее.
Арден взял пальцами косичку, свисавшую у нее возле уха, – красу и гордость молодых бедуинов, служившую им для привлечения девушек, – развязал шнурок, которым косичка была завязана, и начал расплетать волосы. В тишине он осторожно расплел ей обе косички, затем погрузил пальцы в путаницу волос, которые, наверное, ни разу за всю ее жизнь никто не расчесывал. Прежде ему не доводилось распутывать длинные женские волосы, но он нашел способ: отделяя крошечные прядки, он брал каждый узелок, чтобы не причинить Зении боль. Арден чувствовал, что она смотрит ему в лицо, но не мог взглянуть ей прямо в глаза и не отрывался от своей работы.
– Лорд Уинтер, – прошептала Зения, – вы можете рассказать мне, на что похожа Англия?
– Что ты имеешь в виду? – Он ладонью разгладил ей волосы.
– Какая она? Ваш дом – там есть сад?
– Да. Есть сад. И розы в саду.
– А вода?
– Озеро. И в нем черные лебеди, – он повернул ей голову, чтобы дотянуться до следующей пряди, – мой дом по-английски называется Суонмир, «Лебединое озеро».
– А большие деревья? – Слабая улыбка коснулась губ Зении. – Там есть лес?
– Несколько лесов, а между ними травяные луга. И среди деревьев тропинки, которые приводят великих следопытов к дурацким греческим беседкам, где леди любят пить чай.
– О да. – Она с благодарностью взглянула на него.
– И встречаться со своими любовниками, – продолжал он.
– А где находится ваш Суонмир? – спросила она, смущенно опустив взор и покручивая свисавшую на плечо прядь волос.
– В Букингемшире, зеленом сердце Англии.
– О-о, – вздохнула девушка. – А ваш дом очень старый?
Лорд Уинтер не был там уже одиннадцать лет, но сумел описать его во всех подробностях, начиная от кованых ворот и широкой дорожки до каменных львов, охранявших лестницу, – места, где он мальчиком любил мечтать и играть в одиночестве.
– А город? – спросила Зения, и он описал ей город с его колесными экипажами, отделанными золотом, и фермерскими повозками, груженными сеном, с церковью, зелеными лужайками и дворовыми собаками, гоняющими гусей.
– А Лондон? – спросила она.
И когда через окно на противоположную стену упал красный закатный свет, Арден рассказал ей и про Лондон. Он сочинил прекрасную историю о необыкновенном городе, умолчав о дыме и вони, рассказал о высоких домах и модных дамских шляпках, о ярких разноцветных ленточках в магазинах, о вкусных льдинках и фейерверках в парках.
Распутав насколько возможно ей волосы, он собрал их и закрутил в узел на макушке. Приподняв ей подбородок, он поворачивал голову Зении из стороны в сторону, придирчиво проверяя результат своей работы, и, наконец, сказал, что на свой дебют мисс Брюс должна надеть длинное белое платье. Зения улыбнулась его словам, но Арден увидел в ее лице страх и грусть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122