Вы сотрете пятно с моего сомнительного происхождения. Вы узаконите мои права. Так что оставьте свои любовные стихи, вам больше не позволено флиртовать с каким-нибудь полукровкой вроде этого Раймона.
– Если вы не пират, тогда не обращайтесь со мной как с пиратской добычей!
На миг Элейн показалось, что сейчас он выхватит кинжал и... Она замерла, словно кролик, над которым неумолимо кружил ястреб.
Он вдруг улыбнулся:
– Иногда вы очень напоминаете Меланту. Думаю, мы понравимся друг другу.
– Понравимся? – Элейн скептически засмеялась. – Я не согласна быть вашей женой.
– Предпочитаете Франко Пьетро?
– Я хотела бы выйти за человека, которого смогу полюбить.
– А я бы хотел стать папой римским. Теперь вы похожи на свою безмозглую сестру.
– Может, я и безмозглая, но мне не нужно Монтеверде, – яростно ответила Элейн. – Я обойдусь и без него. Без яда и убийств – в отличие от вас.
– Разумеется, – холодно произнес он. Затем отвернулся, подошел к краю утеса и заглянул в синюю глубину ущелья. – По-моему, я не прошу вас быть, как я.
– Кажется, это единственное, чего вы от меня не требуете, пират.
Он бросил вниз камень и следил за его падением.
– Зовите меня Аллегрето, если вам нравится.
– Аллегрето! – презрительно фыркнула Элейн. – Не очень подходящее для вас имя.
– Да, я не самый веселый человек, верно? Видимо, меня следовало назвать Разрушителем. Но моя мать любила меня, когда я был ребенком. Как и все матери.
– У вас была мать?
Он искоса взглянул на нее, серебряная серьга качнулась у его щеки.
– Нет, я выпрыгнул из ада взрослым.
– Так я и думала.
Рейвен снова отвернулся и посмотрел на горизонт.
– Матросы говорят, приближается шторм. Пора возвращаться, пока не стемнело.
Элейн подозвала щенка, уткнулась лицом в мягкую шерсть и крепко зажмурилась.
– Почему вы плачете? Ваше будущее еще не определено. В шесть лет вы были непослушным озорным ребенком, не боялись лазить со мной по горам.
– А сейчас я пешка в игре честолюбцев, – процедила она сквозь зубы.
– Вы не пешка, мадам, а королева на шахматной доске, – твердо ответил Рейвен. – Делайте свой ход в игре, а то и правда окажетесь заложницей судьбы. На этот раз я не могу дать волю чувствам, даже если бы хотел. – Теперь это не в моей власти. Меланта должна мне. Кара должна мне. Бог свидетель, и вы должны мне. Однажды я перевез вас в убежище, и это дорого мне стоило. Я не могу сделать это снова и не сделаю.
Элейн долго не решалась взглянуть на него, а когда наконец подняла голову, Рейвена уже не было.
К ночи разразилась буря, превратившая все в ревущий хаос тьмы, пронизывающего ветра, хлещущих веток и блестевших камней. Хотя статуя давала какое-то укрытие, но его было недостаточно, чтобы защитить от холодных брызг. Элейн скорчилась в ненадежном убежище, все еще цепляясь за последнее заблуждение, что черный ангел по-прежнему хранит ее. Внушающий страх ангел, мрачный, опасный, но добрый. Он заявил, что она у него в долгу за свою жизнь. Как будто те беззаботные годы в Сейвернейке, так быстро промелькнувшие, словно все ее детство слилось в один бесконечный счастливый майский день, были частью торговой сделки, заключенной без ее ведома, сделки с этим дьяволом. И теперь она должна платить.
Бандит, незаконнорожденный сын, убийца. И леди Меланта... Она не знала, чему верить в отношении ее крестной. Все, что прежде казалось честным, теперь представлялось в дурном свете. Почему никто не рассказывал ей о прошлом? О том, что ее оставили в руках злейших врагов семьи? Правда, она не спрашивала, но молчание, которым был окружен их с Карой приезд в Англию, не допускало саму возможность подобных вопросов. Элейн, не слишком это понимая, чувствовала, что любые разговоры на эту тему рассердят Кару, а потому даже не пыталась их заводить.
С наступлением темноты начался ливень, и статуя уже не могла служить убежищем. Прижав к себе вырывающегося щенка, Элейн встала. Но куда идти? Где тропа? Скала должна быть слева, замок – впереди. Ледяные струи хлестали се по голове и обнаженным плечам, стекали по спине. Каждый шаг, казалось, только приближал их к гибели.
Но щенок положил ей морду на плечо, доверчиво обнял лапами за шею. Она двинулась туда, где, по ее предположению, была тропа, забрела в колючий кустарник, попыталась его обойти. Ветер дул ей в спину, как бы подталкивая в нужную сторону, потом капризно сменил направление.
Еще несколько шагов, и Элейн поняла, что ей не удастся найти дорогу. Она решила вернуться к упавшей статуе, но за стеной дождя ее невозможно было различить. Она не могла отойти далеко, значит, статуя где-то рядом. Элейн попыталась нащупать се ногой. Пустота. Она замерла, боясь сойти с места. Щенок снова принялся вырываться, и она еще крепче прижала его к себе. Если он спрыгнет, то наверняка упадет в пропасть.
Она ничего не видела, не осмеливалась сделать ни шага. Но ветер толкал ее, как огромная рука, и она медленно опустилась на колени. Щенок яростно извивался, начал лаять, потом вдруг сделал невероятный прыжок и освободился.
Элейн вскрикнула от ужаса. Еще миг, и неясное белое пятно исчезло во мраке. Она пыталась хоть что-то рассмотреть сквозь пелену дождя, бившего ей в лицо, уверенная, что щенок упал со скалы.
Потом с облегчением услышала его лай, а вслед за этим увидела громадную белую собаку и человека, шагнувшего к ней из темноты.
Глава 8
В проходе, освещенном одним из странных голубых шаров, пират остановился. Дождь лил как из ведра, ручьями стекал по грубым ступеням, капал с каменных стен. Когда ее демон-спаситель повернулся к ней, Элейн увидела, что мокрый локон прилип к его щеке, капли воды блестели на ресницах и сбегали по лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113