– Неполная ночь и день, – ответила Элейн.
– А галера... когда отплыла?
– Они подняли якорь сразу после нашей высадки.
Он попробовал встать, и с третьей попытки ему это удалось.
– Нам пора ехать. Без встречи. Нужно подумать и догадаться, о чем был уговор. Но мы обязаны добраться до Авины прежде, чем они туда попадут.
Элейн поднялась.
– Авина? Где это?
Рсйвен бросил на нее странный взгляд и коротко засмеялся:
– Вы не знаете? Черт побери, они вам хоть что-то рассказывали о Монтеверде?
– Это там?
– В горах. Высоко над долиной, у рудников. – Он снова поднял флягу, отпил вина. – Зафер с Маргарет направляются туда под видом Иль-Корво и его невесты, красивой неизвестной леди с рекомендательными письмами Морозини. – Он вытер рот. – И Франко Пьстро идет по их следу.
– Франко Пьетро! Нет! Я думала, мы направляемся в какой-то богемский замок!
– Нет, принцесса. Мы направляемся в Монтеверде, – улыбнулся Рейвен. – И можете быть уверены, я отнюдь не собираюсь заключать вашего жениха в объятия.
Элейн не представляла, что они так близко к владениям Монтеверде. Теперь, вместо того чтобы надеяться на убежище, она со страхом глядела на чернеющие под лунным светом деревни. Болота, каналы и вода не были под властью Риаты, но они неизбежно вели к рекам и городам, богатым полям и виноградникам, к лающим собакам и дорогам с нагруженными ослами и ранними путешественниками.
Кони ритмично шагали, без устали отсчитывая расстояние и время. Земля была ровной, дорога сухой. За целый день они только раз остановились, чтобы напоить лошадей на рыночной площади обнесенного крепостной стеной города и, не спешиваясь, поесть хлеба с сыром, взятых у лоточника.
Хотя Рейвен надвинул пониже испачканную шляпу, люди замечали его разбитое лицо и заплывший глаз, ему выражали соболезнования, давали советы избегать уличных драк. Пират лишь злобно улыбался в ответ и пожимал плечами.
Элейн понимала его состояние. Даже она после месяцев переезда с места на место начала испытывать боль от долгих часов, проведенных в седле. Но у лошади пирата был спокойный аллюр, она прекрасно ему подходила, всю ночь и утро до полудня шла ровным шагом, только шея и бока слегка потемнели от пота. Жеребец охотно следовал за ней. Элейн уже собиралась попросить, чтобы они дали животным отдых, когда пират вдруг натянул поводья и остановился посреди открытой дороги.
Горы были уже совсем близко: серые отвесные скалы, покрытые темно-зеленым кустарником. Теперь они больше походили на холмы, ибо за ними поднимались остроконечные вершины, а громадные склоны терялись в облаках и туманной дали.
Пират внимательно поглядел вперед, потом обернулся, скользнул взглядом по дороге. Аккуратные виноградники были заброшены, поросли кустарником и подлеском. В бесхозных полях, где раньше косили сено, цвела сорная трава. Пират издал восклицание как неприятно удивленный человек. Он медленно ехал по краю дороги, глядя на землю.
– Сюда.
Он направил безропотное животное в брешь прогнившей изгороди.
– Давайте остановимся, – сказала Элейн. – Лошадям нужен отдых.
Рейвен кивнул. У подножия холма стояла деревянная хижина с тростниковой крышей, настолько покосившаяся, как будто в любую секунду готова была рухнуть. Женщина у двери, прикрыв лицо до глаз черной накидкой, молча следила за их приближением. Глаза у нее вдруг расширились от удивления, она бросила накидку и вышла на тропинку.
– Да благословит тебя святая Агата, – сказал Рейвен.
– Милорд! – прошептала она, затем, казалось, оправившись от неожиданности, поклонилась. – Хвала вам за ее доброту!
– Значит, меня тут не ждали, – тихо сказал Рейвен. – Сообщения вы не получили.
– Нет, милорд. Ничего! – Женщина смотрела на Элейн так, словно она была призраком. Он кивнул в сторону холмов. – Передай Джироламо, чтобы навестил меня там.
– Да, милорд. Но храни вас Бог! Вы ранены.
– Пройдет, – отмахнулся Рейвен. – Давай быстрее.
Торопливо поклонившись, женщина убежала по какой-то невидимой среди деревьев тропе.
Когда они поднялись на вершину холма, перед ними вдруг открылся потрясающий вид: озеро с ослепительно блестевшей на солнце поверхностью, такое огромное, что дальний берег едва вырисовывался. Лошади спотыкались, их копыта вязли в покрытом галькой песке. Маленькие волны омывали берег, вода была чистой и прозрачной, как в Средиземном море, темнея к середине до синего и пурпурного цвета.
Берег полуостровом вдавался в озеро, и на самом его краю, словно корона над водой, стоял замок с четырьмя высокими башнями. А пятая, самая мощная и красивая, парила в воздухе на фоне гор и неба.
Но замок, увы, оказался разрушен, в зубчатых стенах были пробиты бреши, внутренний двор пуст, от башен, хоть и неповрежденных, остался только каменный остов. Необитаемое место, полностью отданное голубям и эху. Оставив стреноженных лошадей на берегу, они босиком, по колено в воде, прошли через подтопленную арку в замок. Проломленные железные ворота лежали на дне прозрачного озера, покрытые длинными лентами ярко-зеленого мха.
Элейн вытерла ноги о траву, которая пробилась сквозь нагретые солнцем плитки. Фрески на стенах внутреннего двора были испорчены молотками, лица изящных леди и гордо сидящих верхом лордов почти стерты. Пират с непроницаемым выражением, минуя главный зал и башни, повел ее по каменной лестнице вниз, к другому затвору шлюза, забитому перистым камышом и травой.
Он дотронулся до большой свинцовой головы льва, выступающей из камня, ухватил пальцами зубы, уперся ногой в стену и с огромным усилием, так что напряглись мышцы, потянул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113