ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Идет? Так что держи язык за зубами и успокойся немного.
Он отпустил Шрёдера. У того на глаза навернулись слезы, и он забормотал:
— Бурк… Боже Всемогущий… да знаешь ли ты, что я натворил?..
— Да знаю, все знаю. И всерьез хотел бы, чтобы тебя засадили в тюрягу лет этак на двадцать, но это вряд ли теперь что изменит… Не поможет ни управлению полиции, ни мне, ни Лэнгли. И конечно же, черт побери, никак не поможет ни твоей жене, ни дочери. — Он притиснулся теснее к Шрёдеру. — И не вправит тебе мозги… Это же грех, понимаешь? Ты уже достаточно долго вешал всем лапшу на уши, так что вскоре кто-нибудь все же выведет тебя на чистую воду.
Шрёдер перевел дыхание:
— Нет… я намерен подать в отставку… отказаться от должности… признаться во всем… сделать публичное…
— Тебе все же лучше держать свой поганый рот на замке. Учти: никто — ни я, ни Клайн, ни Рурк, ни управление полиции, ни кто либо еще — не захочет даже выслушивать твое хреново признание, Шрёдер. Ты и так создал предостаточно проблем — так что остынь и успокойся.
Шрёдер уронил голову, затем встряхнулся и кивнул.
— Бурк… Пэт… спасибо тебе.
— Да пошел ты куда подальше, — ответил Бурк и, взглянув на дверь позади него, добавил: — Знаешь, что лежит позади тебя в этом вестибюле?
Шрёдер отрицательно мотнул головой.
— Мертвые тела. Много тел. Целый морг на поле боя. Вот теперь иди туда и разговаривай с убитыми и не забудь побеседовать с Беллини, а потом пойди на кафедру и сделай там признание или помолись, иди сделай что угодно, чтобы облегчить свою душу и продержаться еще хотя бы сутки.
Бурк прошел вперед, открыл дверь, взял Шрёдера за руку и, втолкнув его в вестибюль, закрыл дверь. Затем долго тупо глядел на тротуар, а услышав, как кто-то позвал его по имени, оглянулся и увидел Лэнгли, перепрыгивающего через ступени ему навстречу.
Лэнгли протянул было руку для рукопожатия, но, оглянувшись вокруг, быстро отдернул ее и холодно произнес:
— А ведь над тобой нависла беда, лейтенант.
— С чего бы это вдруг? — не понял Бурк и закурил сигарету.
— С чего, говоришь? — Лэнгли подался вперед и понизил голос. — Да ты же столкнул с церковных хоров собора святого Патрика официального чиновника английского консульства — дипломата, — и он разбился насмерть.
— Да это он сам сверзился.
— Разумеется, сам, но подтолкнул его ты. Что же ему оставалось делать, кроме как падать? Летать-то он не умел. — Лэнгли быстро прикрыл рот рукой, и Бурк подумал, что тот прячет улыбку. Но Лэнгли вновь обрел хладнокровие и язвительно заметил: — Очень дурацкий поступок, согласен?
Бурк ничего не ответил и лишь неопределенно пожал плечами.
Незаметно от толпы на ступенях отделилась Роберта Шпигель и, пройдя по порталу, остановилась рядом с Лэнгли. Посмотрев на обоих мужчин, она обратилась к Бурку:
— Боже праведный, и надо же — на глазах сорока полицейских и национальных гвардейцев учудить такое? Вы что, умом тронулись?
Ответил за Бурка Лэнгли:
— Я вот только что спросил его, не сдурел ли он, но есть и другой, более уместный вопрос. — И, обернувшись к Бурку, он спросил напрямик: — Ты дурак или сумасшедший?
Бурк ничего не ответил и, присев у каменной стены на корточки, молча смотрел на вьющийся дымок сигареты. Затем пару раз зевнул.
— Вас собираются арестовать за убийство. Удивляюсь, как до сих пор еще не сцапали. — В голосе Шпигель явственно звучала угроза.
Бурк посмотрел на Шпигель и ответил:
— Меня все еще не схватили, потому что вы им не велели. А не велели потому, что вам хочется посмотреть, как поведет себя Патрик Бурк: сдастся по-тихому или же начнет брыкаться и вопить.
Шпигель промолчала. Бурк волком глянул сначала на нее, потом на Лэнгли и продолжил:
— Ладно. Позвольте мне решать, знаю ли я правила этой игры. Я имею в виду досье на Бартоломео Мартина. Он страдал головокружением и боялся избытка веса.
— А как насчет того, что двадцать полицейских, лично присутствовавших на хорах и письменно подтверждающих, что Мартин получил сильнейший удар и свалился вниз?
— Нет, не так — это я получил такой удар…
Шпигель резко оборвала его, заявив:
— Этот человек был официальным лицом консульства…
— Дерьмом он был, а не официальным лицом.
Шпигель укоризненно покачала головой и заметила:
— А вот этого никто не может письменно засвидетельствовать, лейтенант.
Бурк оперся спиной о стену и, зевнув, ответил:
— В этом городе вы, леди, являетесь фиксатором всех событий, поэтому вы и засвидетельствуете. И рекомендуете меня на капитанскую должность, поскольку уж занимаетесь этими вопросами. К завтрашнему дню.
Шпигель даже побагровела от его наглости.
— Вы что, угрожаете мне? — Их взгляды встретились, но никто не отвел глаз. — Кто же поверит в вашу басню о том, о чем говорилось ночью?
Бурк загасил окурок и ответил:
— Шрёдер, вот кто. Он герой и будет подтверждать все, что я скажу.
Шпигель рассмеялась и неуверенно проговорила:
— Какая-то нелепость.
В разговор вмешался Лэнгли:
— Да, по сути дела, так оно и будет. Это долгая история… По-моему, лейтенант Бурк заслуживает… Всего, о чем он просит.
Шпигель пристально посмотрела на Лэнгли и, повернувшись к Бурку, сказала:
— У вас есть какой-то компромат на Шрёдера, так ведь? Я не хочу знать, что за компромат. И вас казнить не собираюсь. Я сделаю все, что в моих силах…
Бурк перебил ее:
— Я хочу назначения в группу по борьбе с подделками произведений искусства. Было бы здорово оказаться в Париже завтра, в это же самое время.
Шпигель рассмеялась:
— Так говорите, подделки произведений искусства? А что вы вообще, черт побери, смыслите в искусстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Он отпустил Шрёдера. У того на глаза навернулись слезы, и он забормотал:
— Бурк… Боже Всемогущий… да знаешь ли ты, что я натворил?..
— Да знаю, все знаю. И всерьез хотел бы, чтобы тебя засадили в тюрягу лет этак на двадцать, но это вряд ли теперь что изменит… Не поможет ни управлению полиции, ни мне, ни Лэнгли. И конечно же, черт побери, никак не поможет ни твоей жене, ни дочери. — Он притиснулся теснее к Шрёдеру. — И не вправит тебе мозги… Это же грех, понимаешь? Ты уже достаточно долго вешал всем лапшу на уши, так что вскоре кто-нибудь все же выведет тебя на чистую воду.
Шрёдер перевел дыхание:
— Нет… я намерен подать в отставку… отказаться от должности… признаться во всем… сделать публичное…
— Тебе все же лучше держать свой поганый рот на замке. Учти: никто — ни я, ни Клайн, ни Рурк, ни управление полиции, ни кто либо еще — не захочет даже выслушивать твое хреново признание, Шрёдер. Ты и так создал предостаточно проблем — так что остынь и успокойся.
Шрёдер уронил голову, затем встряхнулся и кивнул.
— Бурк… Пэт… спасибо тебе.
— Да пошел ты куда подальше, — ответил Бурк и, взглянув на дверь позади него, добавил: — Знаешь, что лежит позади тебя в этом вестибюле?
Шрёдер отрицательно мотнул головой.
— Мертвые тела. Много тел. Целый морг на поле боя. Вот теперь иди туда и разговаривай с убитыми и не забудь побеседовать с Беллини, а потом пойди на кафедру и сделай там признание или помолись, иди сделай что угодно, чтобы облегчить свою душу и продержаться еще хотя бы сутки.
Бурк прошел вперед, открыл дверь, взял Шрёдера за руку и, втолкнув его в вестибюль, закрыл дверь. Затем долго тупо глядел на тротуар, а услышав, как кто-то позвал его по имени, оглянулся и увидел Лэнгли, перепрыгивающего через ступени ему навстречу.
Лэнгли протянул было руку для рукопожатия, но, оглянувшись вокруг, быстро отдернул ее и холодно произнес:
— А ведь над тобой нависла беда, лейтенант.
— С чего бы это вдруг? — не понял Бурк и закурил сигарету.
— С чего, говоришь? — Лэнгли подался вперед и понизил голос. — Да ты же столкнул с церковных хоров собора святого Патрика официального чиновника английского консульства — дипломата, — и он разбился насмерть.
— Да это он сам сверзился.
— Разумеется, сам, но подтолкнул его ты. Что же ему оставалось делать, кроме как падать? Летать-то он не умел. — Лэнгли быстро прикрыл рот рукой, и Бурк подумал, что тот прячет улыбку. Но Лэнгли вновь обрел хладнокровие и язвительно заметил: — Очень дурацкий поступок, согласен?
Бурк ничего не ответил и лишь неопределенно пожал плечами.
Незаметно от толпы на ступенях отделилась Роберта Шпигель и, пройдя по порталу, остановилась рядом с Лэнгли. Посмотрев на обоих мужчин, она обратилась к Бурку:
— Боже праведный, и надо же — на глазах сорока полицейских и национальных гвардейцев учудить такое? Вы что, умом тронулись?
Ответил за Бурка Лэнгли:
— Я вот только что спросил его, не сдурел ли он, но есть и другой, более уместный вопрос. — И, обернувшись к Бурку, он спросил напрямик: — Ты дурак или сумасшедший?
Бурк ничего не ответил и, присев у каменной стены на корточки, молча смотрел на вьющийся дымок сигареты. Затем пару раз зевнул.
— Вас собираются арестовать за убийство. Удивляюсь, как до сих пор еще не сцапали. — В голосе Шпигель явственно звучала угроза.
Бурк посмотрел на Шпигель и ответил:
— Меня все еще не схватили, потому что вы им не велели. А не велели потому, что вам хочется посмотреть, как поведет себя Патрик Бурк: сдастся по-тихому или же начнет брыкаться и вопить.
Шпигель промолчала. Бурк волком глянул сначала на нее, потом на Лэнгли и продолжил:
— Ладно. Позвольте мне решать, знаю ли я правила этой игры. Я имею в виду досье на Бартоломео Мартина. Он страдал головокружением и боялся избытка веса.
— А как насчет того, что двадцать полицейских, лично присутствовавших на хорах и письменно подтверждающих, что Мартин получил сильнейший удар и свалился вниз?
— Нет, не так — это я получил такой удар…
Шпигель резко оборвала его, заявив:
— Этот человек был официальным лицом консульства…
— Дерьмом он был, а не официальным лицом.
Шпигель укоризненно покачала головой и заметила:
— А вот этого никто не может письменно засвидетельствовать, лейтенант.
Бурк оперся спиной о стену и, зевнув, ответил:
— В этом городе вы, леди, являетесь фиксатором всех событий, поэтому вы и засвидетельствуете. И рекомендуете меня на капитанскую должность, поскольку уж занимаетесь этими вопросами. К завтрашнему дню.
Шпигель даже побагровела от его наглости.
— Вы что, угрожаете мне? — Их взгляды встретились, но никто не отвел глаз. — Кто же поверит в вашу басню о том, о чем говорилось ночью?
Бурк загасил окурок и ответил:
— Шрёдер, вот кто. Он герой и будет подтверждать все, что я скажу.
Шпигель рассмеялась и неуверенно проговорила:
— Какая-то нелепость.
В разговор вмешался Лэнгли:
— Да, по сути дела, так оно и будет. Это долгая история… По-моему, лейтенант Бурк заслуживает… Всего, о чем он просит.
Шпигель пристально посмотрела на Лэнгли и, повернувшись к Бурку, сказала:
— У вас есть какой-то компромат на Шрёдера, так ведь? Я не хочу знать, что за компромат. И вас казнить не собираюсь. Я сделаю все, что в моих силах…
Бурк перебил ее:
— Я хочу назначения в группу по борьбе с подделками произведений искусства. Было бы здорово оказаться в Париже завтра, в это же самое время.
Шпигель рассмеялась:
— Так говорите, подделки произведений искусства? А что вы вообще, черт побери, смыслите в искусстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191