Или Хики, пришедшему из другой эпохи? Как он может определить диагноз кого бы то ни было, основываясь только на телефонных разговорах?» И все же он делал только для Шрёдера по меньшей мере по пятьдесят подобных заключений за год. Иногда его диагнозы были достаточно точны, в других случаях неверны. И Шрёдеру всегда хотелось знать, какой диагноз поставил бы Корман ему самому.
Шрёдер поднял глаза от записки и увидел, что Лэнгли снимает пиджак — в комнате стало чересчур душно. Всеобщему обозрению представился его револьвер, заткнутый за пояс. И Шрёдер подумал, что у штатского человека это смотрится довольно эффектно, но и слишком угрожающе.
— И вы верите этим заключениям? — спросил его Шрёдер.
Лэнгли оторвал глаза от своего экземпляра докладной.
— Они мне напоминают гороскоп — язык такой, что описание подойдет любому человеку… Никто полностью в них не раскрыт. А вы как считаете?
Шрёдер кивнул, соглашаясь, перевернул следующую страницу докладной и внимательно разглядывал ее, не читая. Он еще не давал Корману психологических портретов обоих мужчин и может никогда не дать. Слишком много разных мнений, он не сможет оправдаться, если дела пойдут наперекосяк.
Шрёдер опять обратился к Лэнгли:
— Рассматривая теорию Кормана о неосуществленном желании Хики умереть, как же мы получим судебный ордер об эксгумации?
— Судья в Джерси уже в курсе дела, — ответил Лэнгли. — Можно разрыть могилу Хики в полночь.
Шрёдер кивнул головой. «Полночь — могилы разрываются». Он унял дрожь в теле от этой мысли и снова принялся читать докладную. Она занимала три стандартных страницы. Читая их, он подумал, что в данном случае Корман не смог разобраться в ситуации. Шрёдер верил, что по-настоящему только Бог знает, что представляют собой эти двое мужчин, но ни Корман, ни кто-либо в этой комнате, а возможно, и они сами точно ничего не знают.
Он посмотрел на троих оставшихся в кабинете: Лэнгли, Шпигель и Беллини. Все они — он понял это по выражению их лиц — ждали, когда он что-нибудь скажет. Тогда он откашлялся и начал:
— Из всего этого следует… что я имею дело с сумасшедшими… Хотя, по сути дела, все люди, с которыми я вообще имею дело, в большей или меньшей степени психи. Разве не смешно, когда близость смерти кажется им игрой, но это временное явление. Все изменится, когда они увидят, что им противостоят намного превосходящие силы.
— Только двое в башнях зримо видят это превосходство. Остальные же забрались в своеобразную скорлупу и ни черта не замечают, — возразил Лэнгли. — Вам об этом известно?
Шрёдер бросил на Лэнгли раздраженный взгляд.
— Да черт с ней, с этой психологической ахинеей, — вклинился в разговор Беллини. — Скажите лучше, где Стиллвей? — Он испытующе посмотрел на Лэнгли.
Тот неуверенно пожал плечами. Беллини не унимался:
— Если Флинн держит его при себе, то перед нами серьезная проблема.
Лэнгли затянулся сигаретой и, выпустив кольцо дыма, коротко отрезал:
— Мы сейчас разбираемся с этим.
— Хики лжет, — снова включился в разговор Шрёдер. — Он отлично знает, где Стиллвей.
— Не думаю, что знает, — с сомнением покачала головой Шпигель.
— Хики был очень несдержан, когда упоминал по телефону майора Мартина. Ну а Флинн не желает, чтобы личность майора обсуждалась в прессе. В данной ситуации он не хочет неприятностей между Вашингтоном и Лондоном, — добавил Лэнгли.
Шрёдер рассеянно кивнул головой. Он полагал, что правительства редко когда действовали согласованно, а если все же такое и случится, то уж наверняка они не договорятся об освобождении заключенных в Северной Ирландии. Поэтому-то у Шрёдера не было ничего за душой, чтобы предложить фениям, кроме обещания сохранить им жизнь и провести честный судебный процесс, но фениев такое обещание совсем не устраивало.
Капитан Беллини быстро подошел к камину и заявил:
— Я не поведу своих людей в бой, пока не узнаю досконально про каждую колонну, каждую скамью, каждый балкон и алтарь в этом соборе.
Лэнгли обернулся и посмотрел на шесть толстенных иллюстрированных книг, грудой лежащих на кофейном столике.
— Эти книги должны содержать планировку собора. В них есть несколько неплохих иллюстраций интерьера. Сносный план первого этажа. Прикажите своим людям начать их изучать. Прямо сейчас!
Беллини посмотрел на него с раздражением.
— И это самые лучшие разведданные, которые вы им можете предложить? — Он взял книги и направился к двери. — Черт побери, если в этом дурацком доме все-таки есть потайной ход, я должен узнать о нем! — Он нервно заходил по кругу. — Они же пользовались им до сего дня… но я их все равно достану. — Он настороженно посмотрел на притихших людей. — Только продолжайте вести с ними переговоры, Шрёдер. Когда мне подадут команду к бою, я буду готов. Я достану этих чертовых ирлашек, пожирателей картошки… и принесу вам на блюдечке яйца Флинна… — Он вышел из кабинета и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Роберта Шпигель удивленно посмотрела на Шрёдера:
— Он что, совсем спятил?
Шрёдер пожал плечами:
— Он каждый раз ломает такую комедию, когда ситуация ухудшается. Он сам заводится, заставляя себя психовать. И выходит из себя, когда операция затягивается.
Роберта Шпигель медленно встала, засунула руку в карман рубашки Лэнгли и вытащила сигарету.
Лэнгли молча смотрел, как она щелкнула зажигалкой и прикурила. В ее движениях проглядывалось что-то мужское и одновременно что-то чувственное — женское. Эта женщина обладала реальной властью над мэром, хотя что это за власть — никто с уверенностью сказать не мог. И еще, подумал Лэнгли, она была более резкой, нежели ее шеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191